Ликует форвард на бегу СИ)

— Да ладно, ладно, уж и помечтать нельзя, — пробурчал Генка и демонстративно уставился перед собой, старательно делая вид, что его совершенно не интересует то, что происходит на улице.

— О, гляньте, никак итальянские болельщики? — удивленно приник к окну Семин. — Неужто из самого Милана прилетели? Во, дают!

Из боковой аллеи и впрямь показалась толпа, щеголявшая шарфами и шапочками в черно-красных цветах. У некоторых в руках виднелись флажки с эмблемой любимого клуба. Москвичи косились на «тиффози» с любопытством, но никакой агрессии не проявляли. Наоборот, подбадривали одобрительными выкриками, дружески хлопали по плечам.

Автобус подкатил к площадке, огороженной передвижными металлическими барьерами. Игроки не спеша потянулись к выходу, перекинув через плечо спортивные сумки с нехитрой футбольной амуницией и бутсами. Первым шел подтянутый и, как всегда, элегантный Бесков в шикарном костюме небесного цвета и щегольской шляпе.

— Малой, просыпайся, приехали! — толкнул Данилу в плечо Эштреков. — Ты чего сегодня квелый такой?

— Не знаю, — широко зевнул Мельник и с хрустом потянулся. — Давление что ли?

— Тоже мне, старик выискался! — засмеялся Володька. — С гимнасткой своей, небось, всю ночь кувыркался.

— Не с гимнасткой, а с прыгуньей, — педантично поправил его Данила. — И кувыркаться с нею я ну никак не мог, потому что два последних дня мы все сидели на базе.

— Можно подумать, это кого-то когда-то останавливало! — насмешливо фыркнул одноклубник. — Перемахнул через забор в укромном месте и гуляй!

— Да тише ты, чего разорался, не видишь что ли, Таракан уже прислушивается! — зло шикнул на него Мельник. Голодец и правда уже посматривал в их сторону с нескрываемым подозрением. А теперь еще и начал прислушиваться. — Иди уже, оратор хренов! На митинге в защиту мира так верещать будешь.

Футболисты пересекли площадку под приветственные выкрики болельщиков и скрылись в дверях стадиона.

— Данила, несколько слов для «Советского спорта», — кинулся к Мельнику знакомый по встрече в Новогорске пухлощекий репортер. За ним подлетели и другие «акулы пера» — советские и зарубежные. Начали тянуть к футболисту микрофоны, слепить вспышками многочисленных фотоаппаратов. — Скажи, как ты оцениваешь сегодняшние шансы «Динамо»? Вы ведь встречаетесь не с кем-нибудь, а с победителем Кубка европейских чемпионов.

— Так и мы, чай, не пальцем сделаны! — зло усмехнулся Мельник. — Тоже кое-что могем.

— Но ведь у них в составе Джанни Ривера, Шнеллингер, Трапаттони, — не унимался корреспондент.

— А у нас Маслов, Аничкин, Еврюжихин, Рябов, — парировал с нехорошей улыбкой Данила, которого этот разговор начал раздражать. Что за манера лизать задницу иностранцам? — Дальше перечислить?

— Скажите, а вы не боитесь, что сегодня крупно проиграете на глазах своей публики? — с заметным акцентом спросил худощавый мужчина с внушительным блокнотом и золотым «паркером». На пальце его сверкал массивный перстень.

— Мячик круглый, — уклончиво ответил Мельник. — Посмотрим. — И решительно отодвинул в сторону какого-то излишне назойливого фотографа. — Извините, меня уже зовут.

От дверей динамовской раздевалки ему в самом деле уже вовсю отчаянно семафорил массажист Толя Морозов.

— Малой, где ты ходишь? — напустился на форварда злющий, как цепной пес Бесков, едва молодой игрок вошел в комнату. — Или мне для тебя теперь отдельно установку на игру делать? «Звездочку» никак поймал? Смотри, мигом вразумлю!

Данила молча прошел на свое место. Вступать в ненужный спор со старшим тренером он не хотел. Глупо и бессмысленно. Понятно, что Иваныч сейчас весь на нервах — вчера, говорят, его вызывали чуть ли не к самому Щелокову или Андропову — мнения командных «знатоков» расходились — и битый час «агитировали за Советскую власть». Можно подумать, Бесков и без них не понимал значимость сегодняшней встречи. Эх, насколько же проще в этом смысле было перед финальной игрой с «Барселоной» — там ведь партийных чиновников чисто физически было на порядок меньше. А все потому, что играли не в Москве.

— Глянь, Малой, как писаки расстарались, — сунул в руки Мельнику программку Семин. На обложке буклета броско расположилась надпись «Милан» — «Динамо», а фоном шла фотка-коллаж атакующего ворота соперников Данилы и ведущего мяч Джанни Риверы.

— Чего это они меня выбрали? — искренне удивился юноша, раскрывая программу. На развороте шли сведения о каждой из команд, а также были указаны данные на игроков — рост, вес, возраст, статистические данные о забитых и пропущенных голах.

— Говорят, вы с «золотым мальчиком»[1] главные претенденты на звание лучшего футболиста Европы, — ухмыльнулся подошедший Аничкин. — Вот журналисты и решили, что надо именно вас двоих представить. Так что смотри, не облажайся.

— Ты-то откуда знаешь, — прищурился Мельник. — Про звание и все остальное.

— Птичка одна в клювике притащила, — загадочно улыбнулся Витька. — Но сведения точные, можешь даже не сомневаться. Гарантия стопроцентная!