Ликующий джинн

-Ну, спасибо, дружище. - Кубик, чувствовалось, вздохнул. - Для меня сегодня каждое доброе слово - лекарство. Вроде таблетки аналгина. А про Шерлока Холмса - ты вообще гениально вспомнил. И мне сейчас тоже интересно - как бы он выглядел рядом с Петрухой и Гоги-Егором... Но звоню я не только по сему горестному поводу. "Странное, говорят и говорят по телевизору, ограбление!"...

-Еще вчера об этом говорили!

-Да, да. Идет, понимаешь, инкассатор, - на всякий случай повторял художник, - вдруг хлоп - падает. А мешок с деньгами испаряется. И - ни выстрела, никаких людей в масках. Тебя это не наводит на кое-какую мысль?

-Наводит. Еще вчера навело. Моя невидяйка!

-Вот какие мы с тобой умные! Невидяйка! Новое слово в ограблении инкассаторов. Бандюгам не хватало только невидяйки - и вот она у них есть! Такая, понимаешь, получается здесь Кукурбита!

Кубик по-прежнему был многословен.

-И ведь все сейчас на нас с тобой! Ведь мы с тобой в ответе за это "новое слово"... Понимаешь, - рассуждал Кубик, - они могут на ограблениях не остановиться. Невидяйка в условиях нашей Земли это... - он недоговорил. - В общем, невидяйка в руках негодяев... Черт знает что! Голова-то у меня, между прочим, болит... Как, кстати, на вашем языке голова?

-Чайник... Кочан, кабина... Еще дыня... Дядь Вить!..

-...меня больше всего устраивает "дыня", - успел вставить художник. - Чайник, впрочем, тоже... Нет, дыня лучше всего.

-Дядь Вить... А вы не забыли - у меня еще и молстар есть! И снолуч.

Трубка замолчала, словно отключилась.

-Дядь Вить! Дядь Вить! Алло! Алло!

-Это меня твоя мысль сокрушила, - раздался наконец ответ. -Я опять чуть не сел. И ведь правда: у нас есть еще молстар и снолуч. А я и забыл про них. Ты, кажется, думаешь, что их можно задействовать? И, может, знаешь уже как?

-Еще нет. Я только-только о них вспомнил. - О Стасе, о его нежданной подсказке, Славик решил не говорить.

-И я пока не врубился... Но... у меня уже будет, чем манипулировать, когда моя бедная голова придет в порядок. Чем жонглировать. Молстар, снолуч. Снолуч - молстар - снолуч... Но кого старить, кого омолаживать? Кого укладывать в сон - вот в чем вопрос! Братков? Какой смысл? Шефа? Если его омолодить - он только порадуется этому. Если состарить - он может умереть. Да и где его найти?..

Кубик помолчал.

-Какая-то острая мысль насчет этой ситуации, конечно, существует в природе, в Космосе, говорят, или в Информационном поле, которое окружает нашу планету, но в мою проспиртованную голову она не приходит... Ты минута как из школы?

-Еще даже не разделся.

-Давай раздевайся и обедай. Дома один?

-Один.

-Питя не показывался?

-Ох, если бы!

-Вот кто решил бы нашу задачу в одну минуту! Молстар - снолуч - снолуч - молстар... - зачем-то повторил Кубик.

Оба вспомнили Питю и оба помолчали.

-Обедай, - повторил художник и положил трубку.

Чтобы обрисовать сегодняшнее настроение Славика, нужно было бы произнести слова старой доброй игры: "Теплее... Теплее...". И где-то неподалеку, чувствовал он - может быть совсем близко, под подушкой, например, - находилось "Горячо!". Решение их задачи спрятано где-то неподалеку.

Обедал Славик, сидя перед компьютером. Он придвинул к дивану напротив монитора низенький кофейный столик, расставил на нем тарелки и ел, не сводя глаз с экрана. Будь он на месте Пити, давно бы показался на сайте.

Шеф

Человеческих мыслей не может пока что считать с мозга ни один прибор. Самые хитроумные из приборов регистрируют электрическую активность мозга, решающего заданную экспериментатором задачу, всяческие импульсы, альфа-ритмы, еще что-то... но вот мыслей, повторим, не читает еще ни одна аппаратура, будь она величиной хоть с комнату, хоть с дом. Мысли - удивительнейшее изобретение природы, их можно даже назвать причудливыми цветами мозга-клумбы - скрыты за стенками черепа. Они возникают, расцветают, множатся, мелькают, вспугнуто разбегаются, рассыпаются, развиваются, растут в длину и в ширину, продвигаются все дальше и дальше в толще серого вещества мозга, которое отвечает за мышление, или гаснут на полпути, или, не в силах преодолеть препятствия, садятся передохнуть, а то и возвращаются назад...

Мысли до сих пор пользуются тайной неприкосновенности.

Мы совершенно не знаем, о чем думает человек, которому мы что-то говорим или рассказываем. Не знаем, что творится за его лбом; мы смотрим на его его лицо - оно улыбается, глаза внимательны, сама голова то и дело кивает... но что думает о нас этот человек, мы, может быть, не узнаем никогда.

Не узнаем, но, бывает, частично догадываемся - по случайным словам или фразам либо же по тому выражению лица, которое как-то пропустит мимо своего контроля наш собеседник.