Ликвидаторы

Я достал из аптечки аспирин, принял сразу три таблетки, запив их стаканом воды и немного подождал, желая удостовериться, что с ней все в порядке. Спустя какое-то время из-за перегородки душа, сделанной из матового стекла, вылетел комок нижнего белья, едва не задевший меня. Что ж, если у неё хватило сил на такой бросок, то жить она, несомненно будет, и тогда я вооружился губкой и вытер кровавые следы, оставленные ей на ковре в гостиной. На бойне, которая прежде была спальней, сделать уже ничего было нельзя, там требовался капитальный ремонт; поэтому я ограничился лишь тем, что просто закрыл туда дверь.

Когда я возвратился в ванную, она все ещё была в душе. Подойдя к умывальнику, я постарался устранить недостатки своей внешности, насколько это было возможно сделать при помощи одного лишь мыла и воды. Побриться тоже не мешало бы, тем более, что и бритвенный станок лежал тут же, в шкафчике, но запасных лезвий к нему мне найти так и не удалось, а будучи человеком умудренным в житейских ситуациях и одно время даже женатым, я не собирался доверять свое лицо бритве, которая до этого употреблялась женщиной для бритья ног и подмышек. Умывшись, я отправился в кухню с твердым намерением приступить к приготовлению завтрака, что могло показаться несколько неуместным, но ситуация требовала дальнейшего обдумывания, а думать на пустой желудок я не привык. К тому же несмотря на весь пережитый ужас и горе вряд ли девчонка станет отказываться от еды.

Пока завтрак готовился, я успел проглядеть первую страницу газеты, которую мы подобрали на крыльце. Одна из колонок была озаглавлена: "В Лос-Аламосе двое стали жертвами радиации". Газета напоминала своим читателям о недавней смерти местного техника и сообщала о том, что была проведена проверка надежности оборудования. Прочитав заметку до конца, я пришел к выводу, что смерть от радиации - не самый приятный способ отправиться на тот свет, хотя, с другой стороны, как знать... Из гостиной послышался голос Мойры.

- Мыэт, где ты? - окликнула меня она.

Я отложил газету в сторону и вышел в гостиную. Она стояла у двери второй спальни - ванная комната находилась как раз между двумя спальнями вытирая волосы. Зрелище это было весьма соблазнительное, она была самим воплощением чистоты и свежести. Бросив взгляд на меня, потом оглядев себя, девушка усмехнулась. Это была ещё очень слабая, еле заметная, но уже настоящая усмешка.

- Я не нарочно! - заявила она, словно пытаясь оправдаться. - Вся моя одежда осталась... там, а я просто не могу... - Ее улыбка померкла, а глаза снова налились слезами. - Бедный Шейх. Он был... таким милым, совершенно безобидным и очень забавным. И храбрым... когда вдруг понял, что меня кто-то обижает...

Если она могла говорить об этом, то все будет в порядке. И тогда я сказал:

- Скажи мне, что тебе принести, и где что находится, и тогда я сам пойду и...

Я замолчал. Мойра не слушала меня. Ее взгляд был прикован к входной двери. Я обернулся. Мы ничего не слышали. Наверное, те двое оставили дверь открытой, когда затаскивали меня в дом. Теперь же она была распахнута настежь, и на пороге стояла Бет.

Глава 15

Не буду отрицать, что выдержка у девчонки была поистине железная. Она даже не попыталась стыдливо прикрыться полотенцем и изображать из себя натурщицу для картины "Утро в сентябре", продолжая невозмутимо вытирать волосы. В конце, концов, она была у себя дома, и если ей хотелось расхаживать голой по дому и в таком виде принимать мужчин у себя в гостиной, то это было сугубо её личное дело.

- Миссис Логан, - обронила она как бы между делом, - вы не могли бы закрыть дверь? С любой стороны.

- Да, - сухо отозвалась Бет, - наверное, тебе холодно вот так стоять на сквозняке.

Она вошла в дом и плотно закрыла дверь за собой. Выглядела она как всегда потрясающе элегантно, хотя её наряд и не отличался особой праздничностью. На ней была белая шелковая рубашка или блузка - я так и не смог уяснить, какая между ними существет разница - с вышитой на кармашке монограммой: Э - то есть, Элизабет. Для меня она всегда была и оставалась просто Бет, но я вспомнил, что Логан предпочитал называть её полным именем. Еще на ней была великолепно сшитая юбка из какого-то тонкого материала цвета хаки - кажется, по-научному такая материя называется "твил", что, согласитесь, в какой-то мере придает ей аристократичности. Она была без чулок, к чему я всегда относился неодобрительно; однако, в этих краях носить летом чулки, похоже, было не принято. К тому же её ноги покрывал ровный, крисивый загар, а аккуратный, ярко отполированные туфли-лодочки из натуральной кожи подчеркивали изящную форму её лодыжек.