Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование

То душевное состояние, которое описывает Пушкин в отношении поэта, можно применить к каждому человеку, у которого существует такой ярко выраженный, глубокий, постоянный интерес к какой-нибудь определенной области явлений. Возьмем, например, врача, увлекающегося до самозабвения своим делом. В обыденной жизни и его душа сплошь и рядом «вкушает хладный сон»: он вяло, равнодушно относится к окружающему, — но лишь дело коснется его специальности, он «встрепенется, как пробудившийся орел». Понаблюдайте людей: у большинства из них есть своя область, особенно их интересующая. Только у одних людей эта область очень широка — возьмем, например, вопрос о переустройстве жизни человечества; у других это — пожарное дело, у третьих — собственный ребенок и т. д. Обычно интерес возникает в связи с каким-нибудь сильным впечатлением, часто очень отдаленным. Я знаю одного специалиста по пожарному делу. Когда ему было десять лет, он присутствовал раз на большом пожаре, произведшем на него колоссальное впечатление. Особенно поразила его работа пожарных. Задыхаясь, он рассказывал об этом дома, разрисовывая самыми невероятными красками событие, — воображение его работало вовсю. Прошла после этого длинная жизнь: томительные, неинтересные гимназические годы, карьера мелкого чиновника и… единственный отдых — работа добровольцем в пожарной дружине маленького городка.

Нянины сказки, полные поэзии, глубокие переживания, с ними связанные, определяют направление деятельности Пушкина.

Каждый раз, ища возникновения специального интереса, мы находим в прошлом, иногда очень далеком, эмоциональные переживания, то есть переживания, захватывающие область чувства.

Интерес обеспечивает сосредоточение на данной области непроизвольного внимания. Внимание бывает произвольное и непроизвольное. Произвольное внимание мы можем поддержать очень короткое время, потом опять и опять надо делать усилия для его поддержания. Непроизвольное внимание не требует никаких усилий воли, оно, кроме того, гораздо полнее, глубже. Ученику, не чувствующему никакого интереса к истории, чрезвычайно трудно сосредоточивать свое внимание на объяснениях учителя, мысли его постоянно бегут в сторону, внимание рассеивается, и ему надо вновь и вновь подстегивать себя, на что уходит немало сил. Если же ученика интересует история, он следит, не отвлекаясь, без всяких усилий за словами преподавателя.

Чем долее человек может сосредоточивать свое внимание на одном и том же предмете, тем более ему предоставляется возможность вполне овладеть им. Человек, бедный знаниями, неподвижный, не в состоянии долго сосредоточивать внимание на одном предмете, интерес к предмету у него быстро ослабевает. Напротив, сила ума в том и заключается, что человек благодаря своим занятиям, свежести и оригинальности подхода к вопросу все вновь и вновь подкрепляет свое внимание к тому же предмету, «поддерживает» свое внимание.

Те факты и предметы, на которые направлено внимание, гораздо лучше сохраняются в памяти. Известный ученый Пастер помнил массу всяких фактов и мелочей, имевших отношение к науке о микробах, но он всю жизнь не мог запомнить вечерней молитвы, которую он каждодневно повторял по вечерам за своей женой.

Вот что пишет известный психолог Джемс о роли интереса:

«Большинство людей обладает хорошей памятью для фактов, имеющих отношение к их житейским целям. Школьник, обладающий способностями атлета, оставаясь крайне тупым в своих учебных занятиях, поразит вас знанием фактов, относящихся к деятельности атлетов, и окажется ходячею справочной книгой по статистике спорта. Причиной этому является то обстоятельство, что он постоянно думает о любимом предмете, собирает относящиеся к нему факты и группирует их в известные классы. Они образуют для него не беспорядочную смесь, а систему понятий — до такой степени глубоко он их усвоил. Так же точно купец помнит цены товаров, политический деятель — речи и результаты голосования своих коллег в таком множестве, что посторонний наблюдатель не может не поражаться богатством памяти, но это богатство становится вполне понятным, если мы примем во внимание, как много каждый специалист размышляет над своим предметом.

Весьма возможно, что поразительная память, обнаруживаемая Дарвином и Спенсером в их сочинениях, вполне совместима со среднею степенью физиологической восприимчивости мозга обоих ученых. Если человек с ранней юности задается мыслью фактически обосновать теорию эволюции (развития. — Н. К.), то соответствующий материал будет быстро накопляться и прочно задерживаться.

Факты будут связываться между собою их отношением к теории, а чем более ум будет в состоянии различать их, тем обширнее будет эрудиция ученого. Между тем теоретики могут обладать весьма слабой, отрывочной памятью и даже вовсе не обладать ею. Фактов, бесполезных для его целей, теоретик может не замечать и забывать их тотчас же после восприятия их. Энциклопедическая эрудиция может совмещаться почти с таким же энциклопедичным невежеством…»[11]