Лили и магия перемен

Лили с ним почти не разговаривала. С момента побега из Арчгейта прошло всего два дня. В тюрьме отец сильно ослаб, и Лили не хотела его лишний раз беспокоить. Ему выделили отдельную комнату, принесли стопку одеял, на которых он спал, а еще Лили приносила ему еду – самую дорогую, на какую только хватало денег. И газеты. Это была идея Генриетты – она предположила, отцу захочется узнать, что произошло в мире за те десять лет, которые он провел за решеткой.

Стараясь не тревожить отца, девочки заглядывали к нему, лишь чтобы сказать «доброе утро» или принести еды. Лили понимала, что если заговорит с ним – не сможет остановиться. У нее накопилась целая куча вопросов: о Меррисот, о маме, о заклинаниях, что убили ее старших сестер, о темной магии внутри Джорджи. Почему отец позволил матери сотворить такое с дочерью?! Чья это была идея?!

И избавит ли он Джорджи от этих смертельных заклинаний?

За последний час Лили несколько раз проходила мимо двери его комнаты, но не позволяла себе заглянут внутрь. Ей надо было принять, что отец болен и ослаблен годами, проведенными в темнице.

А теперь выясняется, что Питер тайно с ним общался!

Я забрал грязные тарелки, – написал Питер в блокноте. – Он не дал мне уйти. Хотел задать несколько вопросов.

– По-моему, на дверь наложено охранное заклинание… – Лили нахмурилась. Это означает – отец достаточно силен, чтобы воспользоваться магией, а Питер сумел пройти сквозь нее.

Да, он удивился, увидев меня, – через мгновение написал Питер. – Я не знал, что дверь заколдована.

Лили оглядела мальчика с ног до головы. Она знала его уже много лет, с тех самых пор, как Питера, одинокого и измотанного, нашли на каменистом пляже в Меррисот. Тогда мальчик был совсем маленьким. Лили воспринимала его как должное, как друга, который всегда будет рядом. Она ненавидела тот момент, когда им пришлось расстаться. Питер помог девочкам сбежать из Меррисот. Лили умоляла его уехать с ними, но он отказался. Он оттолкнул лодку с девочками от мола и, полностью промокший, спрятался под ним, в темноте прижавшись к сваям. Лили оборачивалась и высматривала его, пока хоть что-то различала.

Сейчас, в мрачно освещенном коридоре, ей вдруг показалось, что Питер выглядит старше. Возможно, это эффект от заклинаний, которыми его пичкали в Доме Феллов. Магия запрещена по всей стране Декретом королевы, но в нем есть свои исключения. Лили почти сразу догадалась, что в какао в Доме Феллов добавляли ослабляющие заклинания. Старые пары магии, которые должны были ослабить силы детей. С учетом, что многие ученики Дома Феллов попали туда по ошибке, эффект от такого вмешательства оказался очень сильным. Некоторые ребята не были волшебниками – их отправили в исправительную школу лишь потому, что они странно, необычно выглядели. Заклинания, наложенные на дом и огораживающие его стеной, и какао ослабляли детей до невозможности, но учителя, готовые подавить любой намек на неповиновение, всегда носили с собой синие стеклянные бутылки с порошкообразной магией.

Все школьные преподаватели были уверены, что Питер – темный маг, как Лили и Джорджи, а его немота лишь подкрепляла их убежденность. Даже после того, как Аргентум очистил сознание Питера от наложенных на него заклинаний, мальчик все равно казался отрешенным и не понимал, что происходит. Когда серебристый дракон с детьми на спине взмыл в небо, Питер, словно листок, соскользнул вниз. Его поймал другой дракон, поменьше. Но Лили до сих пор с содроганием вспоминала ту секунду, когда поняла, что ничем не может помочь другу, падающему вниз к разрушенному Дому Феллов.

– Может, магия тебя теперь просто не чувствует? После тех заклинаний? – предположила Лили. – Ой! – Она резко повернулась и схватила Питера за руку. Будто сумасшедшая, Генриетта бросилась в комнату, и Лили, не в силах противиться сладчайшему заклинанию, тоже зашла внутрь. Ей этого хотелось. Ей надо было это сделать. Иначе…

– Фу как грубо! – фыркнула мопс, устроившись на одеялах и строго посмотрев на отца Лили.

Лили облегченно вздохнула: как хорошо, что это сказала именно Генриетта, а не она, хотя ей тоже этого бы хотелось!

– Вы могли просто попросить, – добавила мопс, для острастки рыкнув.

Отец грустно улыбнулся и покачал головой.

– Или… нет, не могли. Что ж… – пробурчала Генриетта.

Питер шагнул к импровизированной кровати, не выпуская из рук блокнотик с карандашом, но отец снова улыбнулся и жестом попросил их убрать. На мгновение он закрыл глаза – Лили он показался бледнее, чем обычно, – а потом снова открыл и посмотрел на стену.