Лили и майор

— Это правда. Мы уедем через неделю или две — как только я смогу избавиться от этой чертовой повязки.

— Ты знаешь, что пришлось пережить тем, кто угодил в эти ваши проклятые лагеря для пленных? — с трудом выдавливая из себя слова, Джосс словно от бессилия оперся рукой о верх ограды и наклонился вперед.

— Нет, я не посмею утверждать, что знаю это, — покачал головой Калеб.

— Там были крысы величиной с кошку. И под конец нам пришлось жрать их, чтобы не подохнуть с голоду.

— Я не жалею о том, что сохранил тебе жизнь, — после минутного молчания отвечал Калеб.

— Стало быть, ты готов был бы отправить меня снова в этот ад? — взревел Джосс, гневно уставившись на брата. — Будь же ты проклят вовеки!

— За то, что оставил тебя жить? Я готов был бы отправить тебя в этот ад еще тысячу раз, если бы знал, что только так смогу спасти тебе жизнь. — Калеб запнулся, с трудом переводя дыхание. — Джосс, хоть на минуту представь себя на моем месте. Вспомни те жуткие вопли, и грохот канонады, и свист пуль, летевших вокруг нас. Только на этот раз ты будешь живым и невредимым, а я буду лежать на земле с оторванной рукой. И я прошу тебя… дьявол, я умоляю тебя пристрелить меня. Что бы ты сделал?!

У Джосса резко дернулся кадык. Он задумался, и на его лице отразилась целая буря чувств.

— Я бы выстрелил в тебя, — выпалил он наконец.

— Ты врешь, — отрезал Калеб.

— Черт тебя побери, Калеб… — Брат, которого Калеб обожал с первых дней своей жизни, пронзил его гневным взглядом.

— Ты не смог бы выстрелить в меня, потому что я — твой родной брат. Потому что ты учил меня ездить верхом и стрелять. Потому что в твоих жилах течет та же кровь, что и в моих. Ты бы поступил точно так же, как поступил я, Джосс, и в глубине души ты знаешь это.

Джосс тряхнул головой, отгоняя смутившее его видение.

— А ну, послушай мена, — вскричал он, грозя Калебу пальцем. — Я тебя ненавижу. Слышишь, ты? И я ненавижу всех твоих янки и буду ненавидеть их до того часа, пока они наконец не заколотят меня в гроб и не закопают в землю!!!

— Чудесно, — отвечал Калеб, утирая рукавом пот, выступивший на этом солнцепеке.

— Я выкуплю твою долю земли.

— Пошел к черту, — отрезал Калеб. — Эта земля моя, и я не расстанусь с ней. И я еще вернусь сюда, Джосс. Ты видишь меня не в последний раз.

Массивные плечи Джосса содрогнулись от внезапного рыдания, и он, понурив голову, вцепился в камни ограды.

Калеб подошел ближе и смело положил руку брату на плечо.

— Я бы сам отправился в лагеря для пленных вместо тебя, если бы мне позволили это сделать, — сказал он, и оба знали, что это чистейшая правда. Он твердил себе это тысячу раз на протяжении всех пятнадцати лет, переживая гнев и боль Джосса как свои.

Джосс отбросил руку Калеба. Было ясно, что он не скоро одолеет сжигавшую так долго его душу ненависть, но первый приступ гнева уже миновал. Джосс глухо рыдал, и каждый звук отдавался болью в сердце Калеба.

Наконец Джосс овладел собой, отер слезы рукавом и сказал:

— Твоя Лили очень милая малютка, но, похоже, она такая же строптивая, как моя Сусанна.

— Да, мне приходится все время не спускать с нее глаз и держать в ежовых рукавицах, — с улыбкой признался Калеб.

— Ну что ж, идем в дом, потолкуем, — невольно рассмеявшись, предложил Джосс и зашагал впереди.

Калеб перепрыгнул через ограду и пошел нога в ногу с братом. Никто из них не произнес ни слова, пока они не переступили порога дома, который был когда-то родным для них обоих.

Младшая дочка Джосса, очаровательная малышка с такими же кудрявыми, как у отца, волосами, выбежала им навстречу:

— Папа, это правда, что дядя Калеб — проклятый янки?

— Да, Элен, — мягко отвечал Джосс, не рискуя посмотреть на Калеба. — Он самый проклятущий из всех янки, которых я видел в жизни.

— У тебя не было бы ни Сусанны, ни всех твоих чудесных малышей, если бы я послушался тебя в тот день, — с улыбкой напомнил Калеб. — Ты бы давно превратился в кучу закопанных где-нибудь на свалке костей.

— Наверное, так оно и было бы, — согласился Джосс, недобро глянув на брата. — Но только не воображай, что между нами мир, младший брат, ибо это не так. Я по-прежнему намерен вышибить из тебя дух, как только ты избавишься от своей проклятой повязки.

А вот это уже сказал прежний Джосс, тот Джосс, которого Калеб помнил с детства.

— Не будь так самоуверен, старший брат, — поддразнил он. — Учти, что я вырос, если ты этого еще не заметил.

Лили с Калебом жили в Фоке Чейпле уже две недели, когда в одну из душных августовских ночей Лили проснулась и увидела, что ее муж стоит у окна.

— Что случилось? — всполошилась она.

— Здесь все по-другому. — Он медленно обернулся к ней, но его черты были неразличимы в ночных тенях.

— Вернись в постель, Калеб, и объясни мне, о чем ты толкуешь. — Лили откинула одеяло и похлопала по тюфяку.

Неохотно Калеб уселся на край кровати, отвернувшись от Лили.

— Это все теперь Джосса. — Его рука привычным жестом погрузилась в шевелюру на затылке. — Он создал из этой фермы то, что она сейчас собою представляет, а не я.