Лилия для герцога

– Мы все носили специальные кольца, которые не могли снять самостоятельно. Нам сказали, что это сигнальные маячки, по которым всегда можно отследить, где мы. Когда приехал поверенный герцога де Россо, с меня сняли то кольцо и надели вместо него обручальное.

– Вот как? Весьма любопытно… А вы не задумывались, откуда в обители взялись явно волшебные предметы, если в вашей стране, как все утверждают, колдовства совершенно не осталось?

Я изумленно распахнула глаза. А ведь в самом деле… Воспитанницы привыкли к тому, что нам говорили, и принимали все как должное, не замечая очевидных противоречий. Зато северянин обнаружил их сразу же. Ах, как бы мне хотелось задать этот вопрос настоятельнице, прямо посмотрев ей в глаза!

– Подумайте, Лилиан.

– Я… Откуда мне знать? – выпалила, мысленно ругая себя за допущенный промах. – Вы правы – я не подумала об этом раньше.

– А следовало бы. Ну-ну, не огорчайтесь. Прежних ошибок уже не исправить.

Я вздохнула, соглашаясь с его словами.

– Могла ваша настоятельница раздобыть такие кольца в Хальфдане? – выдвинул предположение Янис. В ответ я пожала плечами. – Знаю нескольких колдунов, которые могли бы выполнить подобный заказ. Однако каким образом она сумела договориться с ними? Занятно…

– Вы ведь тоже как-то познакомились с герцогом, – заметила я.

– Мы – особый случай, – усмехнулся колдун. – Едва ли… Но пусть лучше Себастьян вам сам все расскажет.

Как всегда, когда речь зашла о моем супруге, я почувствовала неловкость. Брак по доверенности без предварительного знакомства совершенно не располагал к возникновению теплых чувств. Но тот поцелуй… По вечерам, в своей комнате, я невольно вспоминала его. И, вспоминая ощущения, возникшие от прикосновений мужа, ловила себя на том, что скучаю по нему и жду его возвращения.

Но об этом я хальфданцу говорить не стала, да и сам он переключился на другую тему.

– Пока оставим эту загадку, – произнес Янис, имея в виду обитель и кольца воспитанниц. – Пора перейти к уроку. Хм… с чего бы начать?

Как выяснилось, прежде Янис ничьим наставником не был, а потому ему не хватало опыта. К тому же многое из того, что он знал, оказалось непросто объяснить, ведь некоторых понятий в языке нашей страны не существовало и обозначающие их слова не имели перевода с хальфданского. Так что на первых порах северянин решил обучать меня самому главному, а именно – контролю над собой.

Поскольку выяснилось, что проявление сильных эмоций приводит к неожиданным всплескам дара, следовало избавиться от этой зависимости. Ведь я не была уверена, что такого больше не случится. Хорошо, что в библиотеке меня увидел Янис, а если бы там оказалась баронесса?

Занятия длились не слишком долго – мы боялись вызывать подозрения. И все же, после того как уроки начались, я не раз ловила на себе полные любопытства взгляды обитателей замка, которые не могли не приметить, что каждый день молодая госпожа проводит некоторое время наедине с хальфданцем.

Время шло, и случай с картиной оказался не единственным, когда мне чудилось, что прежде я в замке бывала. То случайный взгляд из окна вызывал воспоминания о чем-то далеком и смутно знакомом. То пение птиц поутру навевало странное ощущение, что когда-то в прошлом я уже просыпалась под эти звуки. А ведь возле обители такие пичуги не жили, там водились совсем другие пернатые. Так почему же у меня периодически возникали подобные ощущения?..

Увы, пока ответа на этот, все сильнее тревоживший меня вопрос не находилось.

Постепенно меня затягивала новая жизнь. Занятия с Луиджи, поучения Ортензии де Россо, которая решила-таки дать мне несколько уроков ведения хозяйства в замке, прогулки с Янисом, а в свободное время вышивание и чтение. На беседы с баронессой – она упорно продолжала демонстрировать свое желание со мной подружиться – времени практически не оставалось. Я старательно избегала встреч и с самой Виенной де Кастеллано, и с ее так называемым телохранителем. Однако их присутствие в замке ощущалось постоянно – точно низко нависшее над головой враждебное облако, готовое в любое мгновение разразиться громом и молниями.

В противостоянии баронессе мы со старой герцогиней неожиданно стали союзницами. Она не разрешала Виенне трапезничать за одним столом с нами, зато мне, когда я однажды высказала пожелание перекусить в своей комнате, было в этом категорически отказано. Может быть, Ортензия все же постепенно начала признавать меня частью своей семьи? Ведь позволяла же она Янису разделять с ней завтраки, обеды и ужины, а он так же, как и я, не мог похвастаться высоким происхождением. О данном Себастьяну де Россо обещании я помнила и старалась проявить внимание к его бабушке, однако та выглядела крепкой, как каменные замковые стены, а потому, казалось, совершенно не нуждалась в заботе. Дать отпор баронессе старая герцогиня могла одним взглядом, под которым не только сгибались служанки, но и я чувствовала себя обязанной немедленно выполнить все, что потребовала Ортензия. Будь она королевой, думаю, при дворе не осталось бы ни одной бесстыжей особы, подобной Виенне де Кастеллано.