Лилия для Шмеля (СИ)

— Я понимаю, — кивнула я. — Тогда заберу обратно.

— Что?! — спохватился Вейре и, вскочив со стула, поторопился в комнату.

— Вейре! Не надо! Я приготовлю еще! — поспешила за ним.

— Но я только кусочек! Маленький кусочек! Папа, можно?!

— Нет! — Освальд уже несся за нами.

— Ну, папа! — заканючил Вейре на бегу.

— А, может, вы завтра отпустите Вейре ко мне, и мы с ним приготовим вместе? — предложила я вариант, желая предотвратить детские слезы в конце замечательного дня. Чтобы проследить за реакцией герцога, остановилась, а он, не ожидавший моего резкого разворота, чуть не сшиб меня.

— Прошу прощения! Вейре!

Освальду схватил меня за руку и вприпрыжку помчаться за сыном, который упрямством весь в папаню.

— Вейре!

Никогда не думала, что малыш может быть таким прытким и ловким. Корзина стояла на высокой тумбе, но пока мы с герцогом догоняли его, он успел добежать, найти, подставить стул и вскарабкаться на него. А теперь тянул руку…

— Хорошо! Я отпущу тебя к баронессе! — строго сообщил герцог. От радости Вейре обернулся, и этого хватило, чтобы я успела забрать корзину.

— Слово герцога? — прищурился малыш, поглядывая на отца.

— Слово герцога! — выдохнул Освальд. — Но если сейчас же отправишься спать и заснешь!

— Да! Да! Да! — запрыгал Вейре, сложив ладоши свечкой. — Уже хочу спать!

— Я скоро, — сообщил мне Освальд, уводя его умываться.

Вскоре мы с герцогом сидели в кабинете и пили пряный чай.

— Ну, давайте вашу корзину, — выдохнул он. — Сниму пробу. Если все обойдется…

— А слово вы уже дали, — припомнила.

— Вам что, жаль для меня вашей пиццы? — прищурился Освальд, как еще недавно щурился Вейре. При всей внешней непохожести с отцом, мимика у них как под копирку.

— Нет! Однако это не те изысканные угощения, к которым вы привыкли.

— Тем более я должен знать, чем вы будете его потчевать!

Вздохнув, я поставила корзину на стол и приготовилась к потоку критики.

Освальд откинул край полотенца, достал кусок (я заранее разрезала пиццу), придирчиво понюхал и… откусил.

— На удивление, недурно, — прожевав, похвалил.

— Спасибо!

— Кстати, я позвал вас в кабинет не для этого… — он откусил еще, ополовинив кусок. — Вы уделяете время Вейре, и я ценю это. Вначале подумывал предложить некоторую сумму, как вознаграждение, только почему-то мне кажется, вы откажетесь. — Заглянул мне в глаза.

— Я прихожу к Вейре не в надежде на вашу щедрость или снисхождение. А потому что, как бы ни звучало странно, мы дружим с ним. Если возьму деньги — это уже будут совершенно иные отношения. Я благодарна за вашу заботу, и все же постараюсь обойтись своими силами.

— Если пожелаете, можете оставаться на правах гостьи.

— Благодарю, но пешие прогулки перед сном благотворно влияют на сон, — не для того отказалась от контракта, чтобы снова наступить на те же грабли. Но дипломатичность Освальда отметила. Ведь умеет же быть деликатным, когда хочет!

Он кивнул.

— Примерно такого ответа и я и ожидал. Однако, зная, что вы испытываете затруднения и при этом тратите время на Вейре, которое могли бы потратить на сочинение, я буду настаивать на компенсации ваших усилий.

— Да, какие усилия?! — улыбнулась искренне, с удовольствием наблюдая, как герцог взял из корзины еще кусок. — Вейре самостоятельный. Ему главное мое присутствие. А при появлении интересной идеи достаточно сказать: «Погоди! Сейчас запишу!» — и покачать пальцем вот так, он затихает. Даже ходит на цыпочках, лишь бы не спугнуть мое вдохновение. А делая с ним уроки, я нахожу для себя много нового. Проведенное с ним время мне в радость.

Освальд молчал, скользя взглядом по платью, простым ботинкам, выглядывающим из-под юбки, моим волосам, собранным на затылке в растрепавшийся за день узел.

— Понимаю, гордость у вас превыше всего, однако напомню: брать взаймы у пронырливых торговцев — чревато выплатой процентов или утратой прав на книгу, — он пронзил меня глазищами, более темного, грозового цвета, чем обычно. И мне стало жарко от его взгляда.

— Понимаю, — отведя глаза, чтобы скрыть смущение, принялась расправлять складки юбки. — Но с Норрит я расплатилась. Полностью.

— Даже так? Отдали последнее, поэтому спали с лица?

— Я не голодаю. А что касается вещей, то при моем образе жизни больше подходят более сдержанные фасоны.

— И на все у вас есть ответ, — вздохнул он. — Однако с мадам Кратье рекомендую быть начеку. Бульдожья хватка у нее в крови.

Освальд поразился, что я не бросилась защищать Норрит. Думал, начну с упорством юной максималистки доказывать, что между нами дружба. Однако я молчала. Сама ведь нутром подозревала, что супруга Эвиля не просто так возится со мной — чудаковатой баронессой, у которой взять нечего.

Я ждала, что он продолжил, но Освальд молчал, и, желая услышать его мнения, задала вопрос:

— Почему вы так думаете?

— Не поверите, но подозреваю, что поддерживая вас, она мстит мне, — и улыбнулся, обращая сказанное в шутку. Только его серьезные глаза говорили, что мы ведем серьезные разговор, пожалуй, впервые беседуя по душам.

— Из-за поездки?