Лилия для Шмеля (СИ)

Меня будто током пронзило. Разве могла мечтать, что он от ревности может взбеситься? О горячем, полным страсти и ненависти поцелуе?

Только, увы, с его стороны это прихоть, обида гордеца, поэтому укусила Освальда за губу. За что тут же тоже была укушена.

Пыталась увернуться, но он держал крепко, целовал жадно, а другая его рука скользила по моей спине, бедру, а потом…

— Нет! — выдохнула я с отчаянием.

И Освальд замер.

— Думай обо мне, что хочешь, но это все глупости. Да, я пишу подобные сцены, но эти знания из книг, болтовни служанок и не более, — затараторила отчаянно, глотая подступающие слезы. — А деньги заработаны честным трудом. Тебе же должно быть стыдно за безобразнейшее поведение! Ты же знал, что у меня ничего нет, я зависима от тебя, и все равно пытался соблазнить. За глупости, что думаешь по своей же испорченности! Когда проспишься и протрезвеешь, давай сделаем вид, что ничего не было и просто расстанемся. Я уеду…

— Куда?! — рявкнул Освальд. — За скандальными приключениями в духе Эны?

— Да отстань же! Иди к своим содержанкам, куртизанкам, только отстань от меня! — я всхлипнула. Освальд вздохнул и неожиданно просто обнял меня, прижимая к груди.

— Тебе, Фина, тоже должно быть стыдно, что думаешь обо мне так плохо. Какие содержанки? Уже и в мужской клуб сходить, поговорить нельзя, — от его дыхания защекотало шею. Очень хотелось верить, что он был в клубе, а не в другом месте, но…

— Угу, — протянула я, смаргивая слезы. — Рассказывайте сказки глупым дурочкам. Да мне дела нет до твоих походов!

— Оно и заметно, — улыбнулся Освальд, убирая с моего лица выбившуюся прядь. Этот неожиданный жест, наполненный нежностью, после всех произнесенных грубостей, взбесил меня. Думает, можно наговорить гадостей, а потом я по щелчку пальцев все легко забуду?

— Отстань! Достал со своими дурацкими подозрениями!

— Дурацкими?! — он положил руки на мои плечи. Хотел заглянуть в глаза, но я отвернулась.

— Это ты попрыгун! Скачешь-скачешь, мимо гувернантки пройти не можешь. Ах, тебе не уступили! — смахнула рукой слезы. — Ах, отвергли состоятельного и щедрого красавчика!

— Уж не ты ли ко мне неровно дышала?

Я дернула плечами, сбросила его ладони и отстранилась.

— Я к тебе с поцелуями не приставала! Это ты решил, что тебе все позволено! Как же! Такой красивый и состоятельный герцог облагодетельствовал своим вниманием бедную гувернантку! Она обязательно должна восхититься щедростью и упасть от счастья в обморок!

— Так поцелуй оскорбил тебя?! — посмурнел Освальд. — Я тебе настолько противен?

— Какая тебе разница?! Решил поиграть, потешить самолюбие? А я не хочу быть игрушкой! Я вообще хочу уехать и все забыть!

— Уехать, чтобы забыть поцелуй? — фыркнул он. — Неужели так впечатлилась им? Так я могу еще поцеловать!

— Не подходи! — выставила я руки, отгораживаясь.

— Ты же сама понимаешь, что говоришь глупости. А Вейре? Бросишь его? — применил Освальд болевой прием.

— Надо же?! Ты готов подпустить к сыну развратницу? — не желая продолжать разговор, отвернулась и отошла к окну.

— А что я мог подумать, читая это? — он пнул валявшуюся под ногами рукопись. — Кстати, и по какими же это книгами ты просвещалась?

— Я оправдываться не буду! Думай, что хочешь! — выдохнула устало и пошла к столу — собирать записи.

Растрепанный Освальд стоял, оперевшись спиной к изломанному косяку, и наблюдал, как я сложила письменные принадлежности в саквояжик. Достала из шкапа простецкие платья, принципиально игнорируя наряды, купленные им. В спешке запихнула их и документы в другой саквояж, сбережения. Огляделась, не забыла ли чего? Подхватила сумки и повернулась к двери.

— Снова на поиски скандалов? — угрюмо спросил он.

— Я их не ищу. Они сами находят меня. А я всего-то хочу спокойно жить. Прощайте, Освальд.

— Так тебя и отпущу! За тобой нужен глаз да глаз! Кроме того, на что мне это все, — кивнул головой на дом. — Он твой.

— Он мне тоже не нужен!

— Тогда продай его.

— Ничего от тебя не хочу! Зачем ты пришел? Для чего все это? — кивнула на выломанную дверь. — Из-за ущемленной гордости?

— Фина-Фина, — покачал он головой. — Ты не равнодушна ко мне. Я к тебе тоже. Так зачем усложнять жизнь?

— Неравнодушен?! И решил, что я сломя голову, соглашусь быть твоей любовницей? Нет! — выпалила гордо.

— Я и не предлагал. Тебя, Фина, в любовницах иметь слишком хлопотно. Можно раньше времени поседеть и зубов лишиться, — в отместку он кивнул на разбитую вазу. — Лишь прошу: не пиши больше такого разврата! — Посмотрел с укором. — Ты же можешь писать замечательные, трогательные сказки.

— Хорошо, — посмотрела на него. — Напишу про бедную гувернантку, которая попала в дом состоятельного вдовца, который влюбил ее себя. Потом сделал предложение…

— Мне нравится!

— А потом… — продолжила, обжигая герцога презрительным взглядом, — окажется, что он жениться не может. Он ее обманул. Она сбегает…

— Еще одна русалочка? Постарше? — склонил голову набок и лукаво улыбнулся Освальд.