Лилия для Шмеля

— Не хочу ее обманывать, — прошептала взволнованно. — Но надо выбрать подходящий момент, подготовить графиню, и потом уже рассказывать, что живу отдельно и все остальное. А что, если пока буду вечерами тайком уезжать, а по утрам приезжать к вам? — посмотрела на герцога с надеждой.

— Пешком? Чтобы вас в подворотне ограбили? Или забрались ночью в дом, решив, что вы протеже богача, раз посылают за вами личную карету? М? — Освальд пронзил меня укоризненным взглядом. — И зарезали?

Он опять во всем прав! Берет в тиски, но я не для того столько вытерпела за два лунья, чтобы сдать позиции и снова оказаться под его давящим крылом.

— Можно нанять извозчика, — предложила другой вариант.

— Стоит наблюдательной прислуге соседних домов заметить, как вы тайком уезжаете, приезжаете — поползут невероятнейшие слухи, и вы сто раз пожалеете о неосторожности, — он стоял серьезный, собранный, однако не сказать, что расстроенный. Скорее, наоборот, надеется, что теперь я снова буду под присмотром. Если не его, так Ильноры.

— И что делать?! Как лучше сказать, чтобы не ранить ее?

— Вам решать, Корфина. Но убогой комнатушкой вы разобьете графине сердце. Она ведь так желала вам добра.

Я понимала, что это в чистом виде манипуляция, и не собиралась поддаваться. Чтобы лучше думалось, начала расхаживать по библиотеке, гадая, как лучше поставить Ильнору в известность о моем решении жить отдельно. Однако в коридоре послышался частый стук каблуков, звонкий лай, затем дверь распахнулась — и в библиотеку вихрем влетела графиня.

— Корфина! Девочка моя! — раскинув руки, она крепко обняла меня. — Какая ты красивая! Мы с Жужем соскучились по тебе и не стали дожидаться окончания сезона. Вот и приехали, решив сделать сюрприз…

Пока мы обменивались любезностями, Жуж примостился у окна, где за день солнце нагрело паркет, и, задрав мордочку, внимательно изучал меня.

— Видишь, как Жужик соскучился по тебе! Как глядит… — щебетала графиня, ведя меня под руку в трапезную, где по случаю приезда гостьи, накрывали стол. Вот только не думаю, что пес сильно скучал. Прежде вся его любовь ко мне заключалась во вкусняшках, но, кажется, теперь его и так балуют, потому что Жуж набрал вес и походит на шарик. Графине даже носить его тяжело, и половину пути до столовой он проделал на своих толстеньких лапах, тяжело дыша.

— Жуж раздобрел, — заметил Освальд, когда Ильнора остановилась, чтобы подхватить запыхавшегося любимца на руки.

— Увы, стоило Корфине уехать — Жужика как подменили, — вздохнула грустно графиня. — Этот негодник научился забираться на стулья, с них на стол. Мы стали их убирать — и тогда он сообразил тянуть за край скатерти, стягивая все на пол. Даже Гизо не может совладать с ним. Жуж кусается, рычит, стал совершенно несносным.

— Неужели он и вас кусает?

Ильнора поджала губы и кивнула.

«Охо! Надо по старинке сделать себе бумажные латы. На всякий случай…» — спохватилась я. До сих пор живо помню мелкие пираньи зубки пакостника. Покосилась на хитрую рыжую морду, вальяжно сидевшую на руках графини, и поймала нахально-вызывающий взгляд: «Да, я такой!»

— Да-а, Жуж! — покачала головой. — Позабыл ты собачий этикет!

Пес, до сих пор не забывший воспитательную брошюру с тонкостями этикета, отвернулся и уткнулся мордой в локоть хозяйки.

— Ничего себе! — рассмеялся Освальд, помогая гостье сесть за стол. — Корфина — грозная укротительница пса?

— Корфина творит чудеса! — улыбнулась Ильнора. — Надеюсь, Освальд, ты разрешишь ей погостить у нас?

— Если, баронесса пожелает, я не против, — заверил он тетку, хотя мог бы сказать, что я нужна Вейре днем и ночью. Ведь мог же! Послала ему возмущенный взгляд, мол, все равно от своего не отступлюсь, и, набравшись смелости, обратилась к Ильноре:

— Вы, графиня, так любезны, только я… — хотела поведать про собственный уголок, но она прервала мои извинения и счастливо улыбнулась.

— Корфина! Не стоит смущаться! Мне приятно твое общество, кроме того, у меня есть один замечательный план! — От предвкушения она хлопнула в ладоши. А как светились ее глаза!

— Позвольте, тетушка, узнать подробности вашего замечательного плана? — энтузиазм родственницы напряг Освальда. Видимо, он всех женщин считает недалекими. Я уже подумала принять сторону графини и поддержать ее, как она произнесла:

— После успеха на аудиенции у королевы-матери завистники рассказывают про Корфину гадкие небылицы. И я думаю, что лучше всего сплетни заглушит новость о ее замужестве.

У меня дар речи пропал. И глаза стали размером с блюдце. Однако и Освальд смотрел на тетушку ошарашено, будто она выжила из ума.

— А что?! — продолжила Ильнора, расстроенная нашей реакцией. — У меня будут гости, и мы обязательно найдем Корфине добропорядочного жениха! Разве не это нужно каждой девушке?!

— Графиня… — отмерла я. — Я очень благодарна вам за заботу, но я еще не готова к замужеству. — Попыталась отвертеться, только и Ильнора не собиралась отступать.

— Корфина! Тебе уже почти двадцать! — прошептала она трагично, будто мне почти пятьдесят.