Лилия для Шмеля

— Я, Ваше Сиятельство, — обратился гость к хозяйке дома, — вижу, что не к месту. Тем более, повод у вас важный… — Ньес обменялся с Освальдом надменно-едкими ухмылками. — Я собственно заехал, чтобы лично попросить дозволения пригласить на прогулку вашу воспитанницу Кор…фину…

«Наверно, все ночь зубрил», — подумала, но должное отдала: имя мое маркиз выучил.

— Я не против. Осталось узнать мнение Корфины, — ответила графиня, и на меня воззрились четыре пары глаз.

— А вы точно приглашаете меня? Или все-таки Корифину? Или Конифину? — не удержалась я от легкой иронии.

— Корфину, — повторил гость, растягивая губы в улыбке и по-военному выпрямляя спину, чтобы я оценила его стать и солидность.

Вообще-то, мне совсем не хотелось никаких свиданий ни с Вайеном, ни с Жеомом, но… под ироничной улыбкой Освальда пошла себе наперекор и согласилась.

— Тогда завтра, в четверть третьего, заеду за вами! — уходя, гость откланялся нам с графиней, совершенно игнорируя Веспверка старшего.

Герцог смерил меня уничижительный взглядом, вложив у него злость, весь осиный яд и еще Бог весть что, из-за чего я была довольна и одновременно несчастна.

— Странный у вас вкус, Корнифина, — спародировал гостя Освальд, когда тот ушел.

— Помнится, вы тоже наговорили лишнего при нашей первой встрече, — напомнила ему. — И даже не извинились.

Мы сверлили друг друга негодующими взорами, когда раздался грустный голос Вейре.

— И вы с ним пойдете на прогулку?

— Да, Вейре, — ответил вместо меня Освальд. — Вкусы у женщин бывают весьма странными.

— А можно я с вами? — попросился малыш.

— Увы, Вейре, Ньес не обладает даже каплей юношеского благородства Даэреза, — герцог укоризненно усмехнулся, попрекая в дурнейшем вкусе. И я еще никуда не пошла, а уже испытывала досаду и неловкость.

Но чем больше Освальд давил, тем больше во мне просыпалась злость. И следующим днем я к Веспверкам пришла позже, зато причесанная, в нарядном платье. Конечно, не для Ньеса, а назло Освальду.

Он заметил, ухмыльнулся и быстро пообедав, уехал по делам, оставив меня в самом мрачном настроении.

Глава 43

Перед свиданием Вейре начал жаловаться на головокружение, жар, боли в ногах и приближающийся приступ. И только под жгучим взглядом отца притих и отпустил меня на нежеланное свидание.

— Хорошей прогулки, — пожелал Освальд с прохладцей.

— Благодарю, Ваша Светлость, — ответила сдержанно я и ушла с самой легкой походкой, на какую способна. Вряд ли он смотрит, но мне хотелось в это верить.

Жеом приехал к графине в назначенное время.

Весенняя погода радовала теплом, поэтому для прогулки маркиз выбрал открытую карету.

Когда спустилась, он облобызал мне руки, засыпал комплиментами, но они не радовали. Да, я улыбалась, даже шутила, только знал бы «жених», где осталось мое сердце.

По дороге в кофейню Жеом много рассказывал о себе, о службе, увлечениях… Он вообще много говорил. И не надо быть психологом, чтобы понять: роль супруге маркиз отводит подчиненную. Возможно, для иной здешней девушки это даже хорошо, но мне казалось, что за военной выправкой скрываются властность и эгоистичность, которые не могла замаскировать показная учтивость.

Когда я рассказывала о себе, Жеом слушал без особого интереса, а стоило коснуться писательства и будущих планов, он отрезал:

— Сказки нравятся детям. Сколько вы хотите детей, Корфина? — и не успела рта открыть, ответил за меня. — Минимум трех. А лучше пять.

Нет, я, конечно, хочу большую семью, но не уверена, что на пятерых хватит здоровья. Только, кажется, Жеому мое мнение не важно.

К тому же его мать, давно овдовевшая, живет с ним…

Обдумывая сведения, я поняла, что маркиз не мой человек. Не буду я ни под чью дудку плясать, петь и дышать. Да и в муже хочу видеть друга, равного, а не властного эгоиста замашками. Ведь даже Освальд мягче, и если он полюбит, будет относиться к жене с заботой… Сердце екнуло, и общение с «женихом» стало совсем в тягость.

— Знаете, Жеом, ни при каких обстоятельствах я не брошу писать, — ошарашила маркиза.

Он смерил меня взглядом и усмехнулся:

— Когда появятся дети, Корфина, вам станет не до писулек.

Со свидания я вернулась преисполненной желания стать материально самостоятельной. И только потом, не спеша выбирать спутника жизни.

Утром Освальд на удивление встретил меня спокойным, только молчал. Вейре был сонным и тоже молчаливым. И я помалкивала. Уже думала, что день пройдет плохо, однако герцог удивил: сразу после завтрака позвал нас кататься по весеннему пригороду.

— Смотри, Вейре, природа просыпается, — Освальд обращался к сыну, но почему-то мне казалось, что прогулка случилась неспроста. Посмотрела на герцога, а он продолжал упрямо разглядывать молодую зелень и первые цветы, игнорируя меня. Навязываться не стала, поэтому прикрыла глаза и подставила лицо нежному солнцу… А когда внезапно открыла — поймала внимательный взгляд Освальда.

— Покраснеет кожа — тетушка будет недовольна, — произнес он тоном наставника.