Лилия между тернами

Ники ела молча, не поднимая глаз от тарелки. Потом выпрямилась и сказала:

— Я могу вернуться домой?

Домой. Раньше она так говорила о моем доме. Нашем доме. Больно. Миша уставился на меня.

— Можешь, Ники, — я говорю это, и у меня такое чувство, что слова расплавленным свинцом льются по моему горлу. — Только не так сразу. Нужно несколько дней на то, чтобы Локи уладил все и подчистил все концы.

— Ладно, — кивает она. — Я могу спать на диване, если ты не против. Или переехать в гостиницу.

— Нет! — рявкнул я, не выдержав, и тут же прикусил язык. — Тебе будет безопасней в моем доме. А я посплю на диване.

Миша фыркает и смотрит на нас, озадаченно покусывая губу.

Следующие дни проходили почти одинаково. Мы находились в одном доме, ели за одним столом, дышали одним воздухом, но Ники почти со мной не говорила и явно старалась пересекаться настолько редко, как только возможно. Зато Миша торчал у нас каждую свободную минуту, и я, подкрадываясь, как вор, к дверям собственной спальни, слушал, как они тихо говорили. Иногда Ники опять начинала плакать, и Миша успокаивал её, монотонно что-то нашептывая, как ребенку.

И конечно меня жрала зависть и ревность. Почему он, а не я? Почему она ему все рассказывает, а со мной вообще не говорит?

Поймав Мишу в очередной раз, когда он выходил из моего дома, я спросил без прелюдий:

— Почему она говорит с тобой, но не со мной?

— А сам как думаешь? — нахмурился он.

— Я уже задолбался думать! Хочу просто получить ответы.

— Да уж, ты просто Мистер Интеллект!

— Человек! — зарычал я, теряя терпение.

— Ладно, не рычи. Я ей друг, понимаешь? Со мной она может говорить о том, что с ней там происходило!

— А со мной почему нет?

— Вот ты тугой, блин! Потому что ты мужчина, с которым она была близка, и ей тупо стыдно, что ты можешь узнать все те ужасные вещи, что с ней творил этот монстр. А держать это в себе сил нет!

— Но почему мне-то она рассказать не может?

Миша закатил глаза и тяжко выдохнул.

— Потому что любит она тебя, тупая ты кошачья задница! И она не слепая и видит, что с тобой творят мысли о том, что ей пришлось перенести! И как бы она на тебя ни злилась, добавлять тебе боли она не хочет!

— Но что же мне делать? — похоже, я дошёл до ручки.

— А вот это вопрос не ко мне! — и он ушёл.

На следующий день у Ники начался цикл. Я и до этого мучился от неутоленного желания, но теперь это стало просто невыносимо! Находиться вдали от неё, когда весь воздух в доме был наполнен этим пьянящим, самым сладким в мире ароматом было непереносимо. Я больше не мог держаться на расстоянии. Мой зверь лютовал, раздирая меня в кровь и требуя обладания ею.

Не выдержав этой пытки, я решил свалить в бар, чтобы совсем не рехнуться и не наброситься на неё, поддавшись требованию своего измотанного желанием тела и вымогательству зверя.

Но когда открылись автоматические двери подземного гаража, Ники стояла в проходе и смотрела на меня.

— Ты куда? — резко спросила она.

— В бар, — мой голос скрипел, как у столетнего старика.

— Что, поедешь опять развлекаться со своими шлюшками, не можешь удержаться? — сжала она свои кулачки.

Злость сорвала меня с байка и толкнула к ней. Схватив её, я прижал Ники к себе и приподнял, чтобы её глаза были напротив моих.

— Я не хочу никого, кроме тебя! Для меня никого больше нет, понимаешь? Только ты! Но я же живой и просто больше не могу тут находиться! Я дурею от твоего запаха! Я загибаюсь от желания заниматься с тобой любовью каждую минуту времени. У меня стояк круглые сутки! Боюсь, что если останусь, то просто накинусь на тебя и стану для тебя таким же гребаным похотливым животным, как и Ариман.

Ники смотрела на меня долго и пристально, а я только и мог думать о том, что её губы так близко к моим, и все её тело прижато так тесно, что мой член пульсирует и дергается, причиняя мне невыносимую боль.

— Я хочу тебя — наконец сказала она, с вызовом вздернув подбородок, и у меня едва не подкосились ноги.

— Ники? — Боже, я, наверное, выгляжу полным дебилом.

— Я сказала, что ты нужен мне в постели. Хочу заняться с тобой сексом. Но только на моих условиях.

Она думает, что я откажусь? Или что способен воспринять хоть что-то после слов «постель» и «секс», которые вылетели из её рта?

Мы оказались в спальне так быстро, как только я смог туда домчаться с ней на руках.

Я попытался положить её на постель, жадно ловя её губы, но она вывернулась.

— Нет. Ты не будешь меня трогать. Раздевайся и ложись на постель.

Я замер, тяжело дыша.

— У тебя проблемы с тем, чтобы отдать контроль в мои руки? Тогда не стоит и пытаться, — она почти развернулась, чтобы уйти.

Нет, только не это! Если моей принцессе нужен полный контроль над ситуацией, то так тому и быть! Я запихну свою доминантную натуру поглубже в задницу. Я дам ей все, что она бы ни попросила.

Я быстро стянул футболку и расстегнул ширинку. Вытянувшись на прохладных простынях, смотрел только на Ники, ловя влажное мерцание её глаз и демонстрируя ей полное своё подчинение. Она единственная в мире, перед кем я лег на спину и подставил горло. И сделаю это столько раз, сколько она захочет.