Лилия между тернами

      - Рим, не надо, пожалуйста! – взмолилась я.

      Но, похоже, мужчине было совершенно наплевать на мои мольбы. Рыкнув, он двинул пальцы глубже, одновременно прижимая ладонь к какому-то чувствительному месту, и мои ноги подогнулись и глаза закатились. Низкий голодный стон вырвался из меня, и я поразилась, что могу звучать так неистово и похотливо.

      - Скажи мне, принцесса Ники, ты такая влажная из-за меня или из-за этого мальчишки? – прорычал он, терзая жесткими поцелуями мою шею.

      Я не могла понять, о чём он меня спрашивает, потому что вообще не могла сосредоточиться ни на чем, кроме движений его пальцев. И в этот раз они не были такими осторожными, как утром. Римман двигал ими жестче, на грани боли, заставляя моё тело дергаться, как от разрядов электричества, и все чаще срываться со стонов на крики. Я уже совсем ничего не соображала и не могла даже вспомнить, о ком это он спрашивает меня в тот момент, когда мне кажется, что каждое его следующее движение убьёт меня.

      Я уже рыдала и извивалась, и почему-то мне казалось, что Римману ничего не стоит прекратить эту пытку, но он удерживает меня в этом состоянии нарочно, словно наказывая.

      - Возможно, озвучивая условия нашей сделки, я выразился недостаточно четко, Ники, - прохрипел он у самого моего уха. – Но я не из тех, кто делится. Проведешь ты со мной день, неделю или год, но ты принадлежишь только мне. Ты меня поняла?

      И он обхватил мою грудь, слегка сжимая сосок и добавляя ощущений. Словно и так это уже не было невыносимо.

      - Да, - сумела едва слышно выдавить я.

      - Не слышу! - рыкнул Римман и продолжил пытку, лишающую меня любых признаков разумности.

      Это с его-то слухом перевертыша он чего-то не расслышал? Жестокий подонок!

      - Да-а-а! - закричала я, выгибаясь еще больше в поисках избавления от мучительной боли, скрутившей внутренности в жесткий комок. - Ублюдок, ненавижу тебя!!!

      - Я знаю, принцесса, - прохрипел он и вдруг впился зубами мне в плечо. В тот же момент пальцы одной руки жестко сжали мой сосок, а другой нажали на что-то остро-чувствительное в моем лоне, и моё тело взорвалось, выгибаясь так сильно, что едва не порвались мышцы. Я кричала и задыхалась, пока просто все вокруг, включая и моё собственное невесомое тело, не исчезло в какой-то вязкой темноте.

      Пришла я в себя лежащей на диване в кухне-гостиной. Римман чем-то гремел в районе плиты.

      - Ты, естественно, не обедала, – сказал он, явно обвиняя.

      - Я забыла…

      - Что, такая увлекательная беседа была, что потеряла счет времени? - язвительно спросил он.

      И на меня тут же накатило чувство стыда. Миша наблюдал за нами! Смотрел не отрываясь за тем, что делал со мною Римман. Зачем он остался? И видел ли он все до конца? То, как я извивалась и умоляла Риммана, и как я окончательно потеряла себя от его развратных ласк?

      - Зачем ты сделал это… так? - тихо спросила я Риммана. - Тебе нравится меня унижать?

      - Унижать? Ники, не вижу ничего унизительного в том, чтобы заставить кончить женщину.

      - Но ведь ты видел, что мы не одни...

      - Ты о том мальчишке соседе? Но ведь это он сам принял решение остаться и подглядывать за тем, что я делаю в СВОЕМ доме со СВОЕЙ женщиной, не так ли? Он мог уйти, но остался. Хотя я на его месте тоже бы хрен ушёл. Вид того, как ты кончаешь… Ники, это было запредельно горячо! - нагло ухмыльнулся Римман. – Думаю, парню обеспечены еще долгие-долгие ночи влажных снов с твоим участием.

      - Но зачем ты это сделал? - мне хотелось одновременно и сжаться от стыда и почувствовать все это снова.

      - Потому что так захотел. Я не обязан перед тобой отчитываться! Ты делаешь все, что я хочу, там, где я хочу и столько раз, как мне хочется, а взамен получаешь защиту. Это условия нашей сделки. Или ты решила, что они тебе не подходят? Ну так дверь не заперта – можешь проваливать в любой момент.

      От обиды мне хотелось зарыдать и броситься на Риммана с кулаками. Ну, неужели нельзя быть хоть чуточку нежнее, ну, или не настолько выпячивать договорную основу наших отношений, тем более сейчас, когда в моем теле еще не утихли отзвуки пережитого наваждения, которое сотворил со мной он?

      - Иди ешь! - холодно сказал он.

      - Да не хочу я! - выкрикнула я и помчалась прочь.