Лилит. Кукла из вечной тьмы

И они двинулись дальше по коридору. А лейтенант Сорокина тотчас ясно услышала: «Я тут, спаси меня!» Девушка оторопела и даже потянулась к кобуре у пояса. А потом подняла голову и увидела огромный старинный чемодан на древнем шкафу. Она подставила стул, забралась на него и попробовала чемодан на вес – тот был совсем не тяжелым. Сорокина уже поняла: голос шел именно отсюда. Как такое могло быть – она понятия не имела. Но стащила его, спрыгнула с ним на пол и положила чемодан на кровать. «Открой, открой!» – вновь зазвучал голос. Чемодан с поперечными деревянными обводами, с металлическими уголками на краях, был заперт на замки и раз десять обвязан плотной бельевой веревкой.

«Ну не ребенок же там? – лихорадочно думала Сорокина. – Что я, в самом деле, такая трусиха?»

Младший следователь Сорокина достала из кармана перочинный нож, разрезала веревки, а потом вскрыла замки. Все это она делала собранно и торопливо, словно от нее и впрямь зависела чья-то жизнь.

– Фу! – выдохнула она и смело открыла чемодан.

В поролоновой противоударной форме лежало что-то, завернутое в покрывало. «Человечек!» – даже отступила она.

– Глупая! – процедила Сорокина. – Я же в доме кукольника!

Девушка быстро отвернула ткань и, к своему величайшему облегчению, и впрямь увидела куклу. Огромную рыжеволосую и зеленоглазую куклу в бордовом платье, расшитом золотом.

– Класс! – прошептала она. Это было произведение искусства! И вдруг ее как будто прорвало: – Это же ее сестренка! Той самой, сгоревшей куклы… Не просто сестренка – близняшка!

Она вытащила из кармана фото. Да, все было именно так! Только в костре сгорела кукла в синем платье, а эта была в бордовом. Но те же рыжие волосы, те же зеленые глаза. Копии друг друга! Но тема оттого становилась еще интереснее и увлекательнее. Выходит, кукольник припрятал свое лучшее творение в старый чемодан и оставил в спальне бабки. Одно было странно – густые рыжие волосы куклы. Что с ними? Они были чересчур длинными и спутанными, словно росли без присмотра прямо в этом футляре. Сорокина осторожно достала куклу из гнезда и взяла на руки, как берут детей. Опыт был – так она нянчила племянника, сына двоюродной сестры. Бережно расправила спутанные рыжие волосы пленницы. Изумрудные глаза куклы завораживали. От них невозможно было оторваться.

«Теперь я твоя, – услышала девушка. – Возьмешь меня?»

– Конечно, – ответила Сорокина, которую больше не пугал этот голос.

Напротив, он казался ей таким доверительным, притягательным, даже музыкальным.

«И будешь оберегать меня?»

– Разумеется, буду. Тебя бы расчесать или подстричь…

«Подстричь! Подстричь!» – радостно ответила та.

– А как?

«Люблю каре до плеч».

Девушка весело дотронулась пальцем до кончика носа куклы:

– Хорошо, будет тебе каре.

«Ты мне очень нравишься, Лиза…»

– И ты мне – очень. – Она вдруг запнулась. – А как зовут тебя?

«А ты подумай, милая Лиза…»

Зеленые глаза девушки засветились:

– Лилит! Тебя зовут Лилит…

«Верно, Лизонька, ты угадала…»

На пороге снова возникли двое: ее начальник майор Фомкин и фотограф Поляков. Только теперь они шли в противоположную сторону. Лиза даже не сомневалась, в какую, куда и зачем.

– С куклой разговариваешь, Сорокина?

– Какое чудо, правда, Федор Иванович? – повернулась и восторженно показала куклу лейтенант.

– Ага, – равнодушно бросил Фомкин.

– Товарищ Поляков, нравится?

– Шикарная кукла, – согласился фотограф. – Дай-ка я вас сфоткаю. Прижми ее к себе.

Лиза с радостью выполнила просьбу. И так повернулась, и сяк. Получилась целая фотосессия.

– Да вас на обложку любого журнала можно поставить, – честно признался фотограф. – Ты не против, Сорокина?

– Посылай, Веня.

– Как вы спелись, а? – констатировал Фомкин.

– Женщины любят фоткаться, – констатировал Поляков, – а красотки – просто обожают. Теперь бочком, Сорокина. А кукла чтобы смотрела на меня.

– Все бы отдала, чтобы забрать ее себе, – когда Поляков отщелкал еще несколько кадров, сказала Лиза.

Старший следователь Фомкин, подогретый недорогим дагестанским коньяком, подумал: «Племянница шефа. Дочь прокурора области. Чего не сделать девчонке приятное?»

– В куклы еще не наигралась?

– Не-а.

Откажешь – вновь кобениться начнет. Он уже не пустил ее в подвал. Не дал свернуть шею. Пора и подмаслить девчонку. Фомкин взглянул на Полякова. Тот пожал плечами.

– Да пусть забирает! Они ж как сестренки! – кивнул Поляков на Лизу с куклой в руках. – Обе – красотки! И обе рыжие. Только почему у куклы волосы такие длинные?

– А что тут гадать, – пожал плечами майор. – Кукольник не успел их подстричь. Отложил, так сказать, работу. Может, он им парикмахера приглашал? Мы же не знаем. Да не вышло на этот раз.

– Тоже верно, – кивнул Поляков.

– Забирай куклу, Сорокина, – по-свойски решил майор. – Здесь этого добра навалом – хоть музей открывай. Пошли, Веня, на свежий воздух.

– Идем, Иваныч. Вдохнем поглубже.