Лилит: змея в траве.

Тушеные ножки гигантских насекомых и подозрительно фиолетовый хлеб – для первого раза это уж слишком, но ведь надо же что-нибудь есть.

Несколько дней я привыкал к местной пище, учился ходить по нужде в джунгли, применяя листья местных лопухов в качестве туалетной бумаги…

Насчет побочных эффектов Патра оказалась права. Я действительно испытал сильные головокружения, странные и неприятные болезненные явления вроде острого зуда внутри – крайне противно, – впрочем, не умирать же в самом деле? Бегать в джунгли тоже приходилось каждые пять минут, но я связывал это с необычной пищей, а не с коварными симбиотами.

Вводные лекции Патры, очень подробные да и просто увлекательные, касались в основном уже известных мне вещей, и нужную информацию почерпнуть из них я не мог. На четвертый, невыносимо долгий, день она наконец перешла к вещам поинтереснее.

– Я знаю, что вас удивляет отсутствие машин, космопорта, современных зданий и привычного комфорта. Я долго отделывалась шутками, так как очень важно, чтобы все вы благополучно акклиматизировались. Причину нетрудно объяснить, но чертовски трудно понять – хотя объяснение рядом с вами. – Она посмотрела, как мы дружно и недоуменно покрутили головами, и едва заметно улыбнулась. – Лилит просто кишит жизнью. В этих словах нет никакого смысла, но в системе Вардена вы вообще нигде не найдете смысла. Постараюсь объяснить суть происходящего в терминах, которые весьма грубо описывают реальность. Представьте, – продолжила Патра, – что буквально все здесь – не только трава и деревья, но вообще все – камни, пыль под ногами – все это живое. Микроорганизмы Вардена абсолютно со всем находятся в сложных отношениях симбиоза. Можно сказать, вся планета – единый живой организм. И все здесь поддерживает друг друга. Срубите дерево – и из пня буквально на следующий день вырастет точно такое же. А сам пень начнет разлагаться с удивительной скоростью – и за три дня от него не останется и следа. То же и с людьми. Через три дня после смерти вы обратитесь в прах. Вот почему наша пища столь своеобразна. Животное надо поймать, убить, приготовить и съесть в течение дня. Вы, вероятно, заметили, что наш паек приносят каждое утро.

Слушатели радостно закивали, но я нахмурился:

– Погодите. Если все это правда, то почему же хижины из травы не разрушаются? Они ведь состоят из мертвой материи.

Патра вновь улыбнулась:

– Хороший вопрос. Вы не поверите, но это не мертвая древесина, а настоящие живые деревья, которые называются бунти; их желтые стволы часто встречаются в местных лесах.

– Вы хотите сказать, что они самостоятельно приобрели столь удобную для вас форму хижин? – скептически поинтересовалась какая-то дама из числа ссыльных.

– Не совсем так. Они выросли в форме домов, потому что такова была наша воля. Мы им приказали.

– Приказали… э-э-э… кому? – переспросил кто-то.

– Жизнь – бесконечное соревнование, в котором побеждает тот, чья воля сильнее. А на Лилит особенно. На этом основана вся местная культура. Несмотря на то, что здешние микроорганизмы не обладают разумом – по крайней мере разумом, похожим на наш, – они представляют собой единый организм, который проникает во все клетки живого существа, становится его неотъемлемой частью, и так во всем. Отныне все вы уже не люди. Вы приобрели новое качество, и теперь правильнее называть вас инопланетянами. В буквальном смысле слова. Если вы способны управлять собственным телом, обладаете необходимым даром и достаточно сильной волей, вы сможете почувствовать присутствие этих микроорганизмов во всем, что вас окружает. Сначала почувствовать, а затем и вступить с ними в общение. Никто не знает, как именно, но все микроорганизмы объединены друг с другом. Их можно рассматривать как отдельные клеточки огромного живого существа. Они не образуют единого тела, но они связаны между собой и общаются, обмениваются информацией… И вы сами можете принудить их к этому. А если у вас достаточно сильный характер, вы заставите даже находящиеся извне микроорганизмы Вардена сделать все, что вы пожелаете.

Слушатели недоверчиво притихли, пытаясь вообразить себе такое, но я уже был немного подготовлен. Правда, верилось все равно с трудом.