Лимб

— Поспешу развенчать ваши саможаления: это можно было исправить в течение любой из шести предыдущих жизней. Запас страданий иссяк еще на первой.

— Зачем вообще было делать душу из такого… грустного материала?

— Потому что он у меня был. Не люблю, когда в хозяйстве бесхозные вещи. Что до несбывшейся надежды… это моя собственная, если вас утешит, — сказал Доктор, помрачнев. — Ну вот, испортили настроение.

— Тогда я, пожалуй, могу быть свободен? — спросил я.

— Куда вы так торопитесь? Данте, очнитесь! Вам некуда идти. У вас больше нет ни дома, ни семьи, ни отечества.

— Расскажу о своем открытии случайным попутчикам. Тем, с которыми я сюда попал. В это измерение, в смысле.

— Что ж… Идите к ним. Всё равно вернётесь.

Видимо, не так уж сильно я портил ему настрой, раз Доктор не хотел со мной расставаться, хоть и старательно не показывал виду. Изголодался по общению, бедный, одичал. Чёрт, я его оправдываю.

Я выбежал из странного здания со скоростью мысли, тут же кликнул черепаху и, еле успев забраться на ее внезапно показавшуюся пухом спину, направился к точке старта.

* * *

Этой точкой для меня была площадь перед Эйфелевой башней, приметной издалека. Все окрестности покрыл тонкий слой праха, похожий на снег — такими я их застал, еще отправляясь в путь. Только вот сектантов на площади уже не было; не встретил я и следов, которые должны были остаться на поверхности праха. Моё сердце взволнованно забилось в груди. Да, они мне не нравились уже после того, как я перекинулся с ними десятком фраз, но хоть какие-никакие, а люди. В подавляющем большинстве даже мои соотечественники.

— Есть тут кто? — крикнул я. Голос потонул в тишине. — Хоть кто живой… или мёртвый!

Никого. Я бросился к ближайшему зданию, распахнул двери. Пустое фойе. Еще дверь, и еще одна. От страха перед грядущим одиночеством меня затрясло сильнее, чем от встречи с Доктором.

— Черепаха! — кликнул я, прикоснувшись к земле. Но и та сгинула. — Нет, нет, только не это! Только не это. Что угодно, только не…

Я уже не знал, которую дверь открываю. Сбился со счета. Я забрался под лестницу грязного, неприметного подъезда, сел, обхватив колени руками, и застыл, намереваясь не менять позу до скончания веков. Зачем мне быть, если я — единственный человек, единственное (не могу сказать «живое») существо?

Постойте, есть ещё Доктор. В крайнем случае, можно снова наведаться к нему в гости. «Все равно вернётесь», — прозвучали его слова в моей голове так ясно, будто Доктор стоял на расстоянии трех шагов. Я поднял голову. Конечно же, я один в этой мрачной каморке.

Но я не хочу опять пересекаться с этим маньяком! Или хочу?

Нет, не хочу. А, понял: хочу, но другого. Только удостовериться, что Доктор не исчез вместе с сектантами. Мне будет спокойнее. Когда-нибудь я, может, и поговорю с ним еще раз, если мне вдруг пожелается. Идея временно воодушевила меня, и я выбежал на улицу, в неприветливые объятия тишины.

Где же тот дурацкий дом?..

Вокруг был лабиринт проулков, которые я напетлял верхом на черепахе, стремясь заполнить внепространственный городишко осколками своей памяти. Будь черепаха здесь, она могла бы взять след… наверное. Я не мог даже примерно вспомнить, в какой стороне обитал Доктор. Чертов топографический кретинизм.

Я опустился на колени, ласково поглаживая землю, как домашнюю кошку, и принялся причитать:

— Черепашка! Черепашечка моя! Вернись! Я больше никогда не буду думать, что у тебя твёрдая спина! Эх. Ладно. Есть тут ручной слон?

Я уже припал к земле ухом, надеясь услышать хоть какие-то звуки сокрывшихся под земной твердью животных. Индусская мифология не шла у меня из головы: самый большой проект, над которым я работал при жизни, был связан с Индией. Других мифологий я подробно не знал. Кроме христианской, пожалуй, но она мало вдохновляла меня на трансцендентные фантазии.

А пусть появится передо мной четырехкрылый серафим и спасет меня!

Со стены напротив посыпалась штукатурка. Я подскочил на ноги и отпрянул назад, глядя, как из стены вырывается силуэт четырехрукой богини в два раза выше моего роста, оставляя в здании за своей спиной зияющий провал.

— Тут нет ангелов, глупец! — прозвучал трубный голос. — Тут только я! Пустота и разрушение!

Она сделала несколько шагов в моем направлении и рассыпалась ворохом кирпичных обломков, подняв облако рыжей пыли, смешанной с пеплом.

А я всё это время стоял, как истукан, не в силах шевельнуться. Боже мой, это не Чистилище, это самый настоящий Ад! И этот мир кучка придурков сочла идеальным! Хотя, они ни в чем не виноваты. Номинально, это идеальный мир их Мессии. Что за деструктивная сволочь! По его милости я здесь застрял!

Воспоминания переполнили меня яростью и придали сил, я подбежал к кирпичной куче и пнул ее ногой. Нервные окончания возопили от боли, и я вместе с ними, перемежая «А-а-а!» проклятиями в адрес моего недруга.