Лимб

На стороне живых показался бородатый дядька в растянутой майке и спортивных штанах, такой грузный, что весил он, наверное, как три с половиной меня. Он сонно протопал по коридору и хлопнул дверью. Вскоре я услышал шум спускаемой воды. Ну, отлично.

Дядька пошёл в обратную сторону, позёвывая… и застыл. Медленно он повернулся в мою сторону, и судя по его ошалевшим глазам, видел он в зеркале вовсе не своё отражение.

— Привет? — сказал я.

— Привет, — отозвался дядька с грубоватым акцентом. — Гость ко мне с добром или со злом?

Странный он. Я бы на его месте уже бежал на улицу и вопил.

— С добром.

— Что гость желает мне сказать?

Ой, божечки, я же могу передать послание с того света, а я совсем к такому не готов!

Я будто вышел на сцену и забыл сценарий. А по сценарию полагается что-то мудрое и пафосное.

— Всех нас мучает пустота, — заговорил я. — Чёрная ужасная дыра в груди. Её ничем не заполнить. Хотя женщины нас и в этом обскакали — они заполняют пустоту ребёнком, но я мужчина, и ничем не могу её заполнить.

— Мужчина ничем не может заполнить пустоту, — повторил дядька, словно запоминая, и тут же забормотал что-то на чужом языке. Переводит для себя, догадался я.

Он отошёл от зеркала и исчез за дверью напротив, всё так же бормоча себе под нос. Что за грубость? Или он перестал меня видеть? Пожалуй, так и было. Взгляд его расфокусировался, когда он начал переводить мои слова.

Срань, что я нёс? Неужели нельзя было сказать: «Я застрял в чёртовом Чистилище, спасите-помогите»?

Но всё же вернулся я к Хлое в приподнятом настроении, подпрыгивая при каждом шаге. Опасливо взглянул на неё — помнит ли удар по голове? Нет, не помнит. И жертву мою тоже не помнит. А я… я не скажу.

— Угадай, что сейчас было? Я поговорил с живым человеком на той стороне зеркала!

— Как?! — встрепенулась та.

Я пересказал ей произошедшее.

— Это был контактёр, девяносто девять процентов, — предположила Хлоя. — Ну есть такие, которые говорят с призраками.

— Что-то он плохой контактёр. Видел меня меньше минуты.

— Да это как раз нормально. Ты сам сказал, он был сонный. Когда человек сонный, то считай что в трансе, а транс — всё равно что маленькая смерть ума. Потом он начал переводить слова на свой язык, тут его ум проснулся, и мужик вышел из транса.

— Звучит логично. Как я сам не догадался…

— Потому что в нашей суперкоманде я умная, а ты красивый.

— Ой, да ты тоже ничего, когда не обгорелая, — польщённо отозвался я. — Постой, это был комплимент или оскорбление?

— Конечно, комплимент, — уверила меня Хлоя.

— Тогда ладно.

Моя лучшая подруга, самая разумная из всех женщин в мирах мёртвых и живых поднялась с дивана и потопала в комнату с зеркалами.

— В котором из них твой дядька?

— В этом.

Но зеркало показывало только черноту — его занавесили с другой стороны. Хлоя приложила к нему ухо.

— Цык-цык-цык, будто бьёт по клавиатуре изо всех сил, — сказала она. — Про контакт свой рассказывает на форуме, ставлю руку на отсечение.

Я тоже прислонился к нашему потустороннему девайсу. Похоже на то — печатает, причём с упоением.

— Только одно не пойму. Зачем он закрыл зеркало? — спросил я.

— Чтоб мы не подглядывали. Сообразительный мужик. Но думаю, рано или поздно любопытство опять взыграет.

— Не взыграет, если он опытный контактёр, или как ты там его назвала. Он, наверное, с духами треплется каждый день, как по скайпу.

Хлоя хитро посмотрела на меня, затем взвыла загробным голосом:

— Конец света грядёт, смертный! Мы, духи, избрали тебя и пришли с того света, чтобы предупредить!

— Ты должен построить ковчег, смертный! — присоединился к ней я. — Одну его сторону сделай из крышек от микроволновок, а вторую обей плакатами поп-звёзд!

— Спусти его в реку и тащи на борт столько прохожих, сколько сможешь! На тебе великая миссия по спасению горожан!

— И городских крыс. Крысы — благословенные существа, на то Господь даровал им сверх-живучесть!

— Ты должен всем рассказывать об этом! Люди травят крыс по незнанию, а ведь они святы, святей икон и мощей.

— Храни господь крыс! Храни господь нового пророка! Да здравствует ковчег!

Грузные шаги на той стороне. Мы затаились, ожидая нового контакта, но мужик-контактёр не торопился снимать покрывало. Он зашептал на незнакомом языке; затем послышался плеск воды.

Что-то резко обожгло мне щёку, я вскрикнул и отпрянул от зеркала — одновременно с Хлоей.

— Освящённой водой брызгает, что ли? — усмехнулась та. — А мы, оказывается, нечисть.

Я продолжал держаться за саднящую щёку.

— Может, хрен с ним, с контактёром?

— Ага. Давай с другим побалуемся. Абракадабра… О, я знаю это место. Моя школа.

Сияние белых стен и зелень в дизайнерских горшках. Два охранника стоят, как солдаты на плацу. Больше похоже на посольство, чем на школьное фойе. Элитная гимназия какая-то.

— Тут точно будет, на что посмотреть, — радовалась она. — А дом дядьки-контактёра был взят из своей памяти?

— Точно нет. И почему-то сомневаюсь, что из твоей тоже.

— Значит, неподалёку есть кто-то, кто видел ту комнату. Может, даже с толстым дядькой знаком.