«Лимонка» в тюрьму (сборник)

СИЗО г. Симферополя

Сергей Соловей Из «Дневника Мертвеца»

22.05.2001

Жизнь обесценилась напрочь. 15 лет тюрьмы. Жизнь фактически закончилась. Нереально пробыть здесь столько и остаться в здравом уме. Нереально, попав дикарём из джунглей в незнакомый, полностью изменившийся мир, найти в нем своё место. Жи вотное существование бомжа и скотская смерть в петле исключены. Выхода нет, тупик. Этот тупик – начало абсолютной свободы. Свободы от будущего, которого нет. Свободы от прошлого, ставшего похожим на когда-то прочитанную и почти забытую книгу. А единственное настоящее – камера голодающих, мрачное дно тюрьмы, дно дна. Завершённой жизнью можно вертеть, как чётками в руке. Моя воля – единственный закон. Продлить на несколько лет заключение, вспоров живот какой-нибудь особо мерзкой двуногой твари, или быть предельно дипломатичным. Довести до конца объявленную голодовку смерти или согласиться на предложенные тюремные льготы. Как лягут в ладонь чётки. Чуть не договорился, что стал Богом – прости меня, Господи, грешного.

Свобода! Полная свобода! Ваша тюрьма для меня рухнула.

Дневник Мертвеца. Сижу в каземате без окна, вентиляции и почти без воздуха. Холодно, однако, как на улице. Воняет параша. Сыро до тумана. В едва освещённом застенке со мной сидит человек по фамилии Солнце. Он моряк и повар. Своими разговорами мы устраиваем в голодовочной камере виртуальный ресторан. Свиные ножки и бараньи шейки висят в сыром вонючем воздухе.

Есть приёмник. Новости делаем погромче. Вся тюрьма голодает, протестуя против запрета передач с воли. Я начал голодовку раньше остальных, своевременно известив прессу. Зато набираем тюремного чая, а сегодня я отоварился на 4 лата сигаретами в магазине – хитрожопый мертвец! Вот и дневник начал – в день покупки тетради.

Прочитал своё интервью в газете «Час». «Захватчик башни Петра: «Подавитесь моим трупом» – правильный заголовок. Поперекрикивался с Максом, голодающим в карцере, называемом в тюрьме трюмом. Это крошечная одиночка того же качества, обычно там сидят наказанные. У него всего одна кружка под чай, надо как-то отправить ему посуду.

Сутки, никак не разделённые на день и ночь, продолжаются.