— Ага, — согласился Алексей, — я очень сильно переживал, и поэтому долго заснуть не мог. А потом плюхнулся в это идиотское болото и совсем запаниковал.
Елена избавилась от рыбьего хвоста и переоделась в обычное белое платье.
— Что дальше? — спросил Алексей.
— Нам нужно выйти на контакт с ребятами. Как договаривались. Сами мы не справимся.
— Может, хотя бы попробуем? — на всякий случай спросил Алексей.
— Не будем терять времени, — отрезала Елена, — давай, дуй за мной и не отставай. Погружаться будем быстро и глубоко.
Она вновь скользнула вдоль силовых линий сновидческого мира и нащупала самый твердый из доступных слоев. Кажется, это он. Шестой. То, что нужно!
Она закрыла глаза и ступила на твердую почву. Вновь открыла глаза и потянула за собой Алешку. Тот пружинисто спрыгнул на землю рядом и восторженно завопил.
— Мы на шестом? Да ладно!
— Прохладно, — недовольно буркнула Елена и принялась озираться.
Они стояли с Алешкой посередине своей спальни-тюрьмы, как будто и не засыпали вовсе. В комнате царил полумрак, но их собственные силуэты, спящие на кроватях, были отчетливо видны. Алешка, не раздумывая, двинулся к самому себе, но по дороге ухитрился стукнуться о ножку кровати.
— Черт, — завопил он, — больно как! А мы точно на шестом?
Лена растерялась. Она уже дважды была на шестом слое, но у нее никогда не получался контакт с окружающими предметами. Руки всегда проходили насквозь. Она осторожно потрогала спинку ближайшей кровати. Спинка была твердой на ощупь.
Она ужаснулась. А как отсюда выбираться?
Алешка, наконец, добрался до самого себя, несколько минут разглядывал силуэт спящего, и разочарованно сказал:
— Я себя совсем не таким представлял. Какой-то сопливый пацаненок дрыхнет. Как думаешь, что будет, если я его разбужу?
— Не знаю, — отрицательно покачала головой Елена, — Леш, мы, кажется, промахнулись немного. Это реальность.
— Разве так бывает? — удивился Алексей.
— Якут рассказывал о дублях, помнишь.
— Хм… — задумался Алексей вслух, — чёт не припомню. Тогда, если я его разбужу, видимо сам исчезну. А потом проснусь в кровати. Но увижу ли я тогда тебя? В смысле, вот эту тебя, а не ту, что спит.
— Не знаю, — пожала плечами Елена, — давай не будем сейчас глупые эксперименты ставить. Нужно ребят вызывать.
— Куда? — растерялся Алексей, — сюда, на седьмой слой? Да сюда даже Мотыль не может. У него всего шестой уровень. Только Якут и доберется. Да и смысл? Если мы обратно в реал вывалились, то считай, что и не засыпали совсем. Мы же сквозь стену не пройдем.
— Как бы не так, — возразила Елена, — я вижу тебя — значит, кое-какие мои способности остались. Так что не робей. Сейчас попробую.
Она привычным движением вытащила кисточки, — так старый ковбой выхватывает револьвер, — и растерялась. Что делать дальше? Рисовать? Но на чем? Это же реальность! Холста нет. Красок нет. Здесь не получится все так же легко, как в сновидении.
Она озадаченно хмыкнула и убрала кисти обратно.
— Может попробовать все-таки перебраться на шестой слой? — осторожно спросила Лена, — что-то я не уверена ни в чем.
— Давай! — не стал спорить Алексей и взял ее за руку.
Елена попробовала мысленно нащупать силовые линии субстанции и не смогла.
Глава шестнадцатая
Лена включила верхний свет, сидеть в полумраке было немножко страшно. Когда лампы вспыхнули, она с опаской оглянулась на двойников. Никто не проснулся от столь бесцеремонного обращения, и она слегка расслабилась. Села на свободную кровать.
Алексей снял автомат и тоже присел на кровать, прямо в грязной одежде. Калаш пристроил к спинке кровати, но руки от него не отрывал, боялся, что исчезнет. Растерянно посмотрел на Елену:
— Может из автомата попробовать шарахнуть в замок? Я такое в кино видел.
— Рикошет может быть, — задумчиво сказала Лена, — можем пострадать. Или мы, или они, — она кивнула в сторону спящих тел, — но даже если откроем дверь, дальше что? С боем пробиваться на улицу? Бред! Тела тут останутся лежать.
— М-да, — пробормотал Алексей, — явно не вариант.
Лена снова достала кисточки и принялась крутить их в руках. Потом вдруг улыбнулась и взмахнула одной, провела по воздуху. Ничего не произошло. Улыбка сменилась недоумением. Тяжело вздохнув, она убрала кисть.