Лингвистическая психотерапия

Т: То, что я сейчас скажу, вряд ли Вам понравится. Вы с мужем далеки друг от друга. Вы плохо понимаете его, а значит – он плохой. Вы не хотите знать правду; его чувства и мысли для Вас – подводные камни, натолкнуться на которые было бы настоящей катастрофой. Вы бы предпочти жестко контролировать его, управлять им. Вы не хотите думать о том, почему Ваши отношения стали такими, во всем вините Виктора и просите меня научить Вас эффективной манипуляции в сфере семейных отношений. Вам нужна не любовь Виктора, а жесткий контроль над ним.

К (агрессивно): Ну и что в этом плохого? Если он сам не может вести себя правильно… (после паузы) Что Вы думаете, что это? Что, это плохо?

Т: Я думаю, плохо не то, что Вы хотите, а то, как

Вы пытаетесь достичь желаемого. Я уверена: если тебя любят, потому что должны любить, тем более – вынуждены, то радости никакой.

К: Как это?

Т: Очень просто. Предположим, я взмахну волшебной палочкой – ап! – и муж Вас любит. Или Вы предпочтете, чтобы он сам Вас любил, без всякого колдовства?

К: Ну конечно (размышляет). Лучше честно, чем так. Но ведь я не знаю, что на самом деле – любит он меня или нет. А вдруг нет?

Т

(с иронией): Тогда пусть ходит по струнке. Ишь какой!

К: Но ведь он должен иметь какие-то обязанности… нормы… чувство долга, наконец. В бизнесе он привык, что все, по большому счету, я решаю – и сделки, и командировки – всегда я езжу. Номинально он – глава, но все знают, кто на самом деле в деле разбирается. А чуть что не так – он кричит "Почему деньги не поменяны?", "Почему то, се?" Как бы мне хотелось, чтобы он взял на себя больше работы, но ведь разве ему можно что-то поручить? За все я отдуваюсь.

Т: Получается, Вы полностью контролируете бизнес? А муж – на вторых ролях?

К: Ха, на вторых. На четвертых! Людмила или Тамара, мой заместитель, – и те больше него в дело вникают. А мы – хозяин, нам свобода нужна, погулять хочется. Он никак не поймет, что хозяин – это тот, кто больше всех "пашет". Хозяйское дело – в баню ходить на полдня, с самого утра, как Вам это нравится?

Комментарий. На этом этапе терапевт увидел возможность смены дискурсных формаций клиентки. Главное, в чем нуждается Лариса – объективное тестирование реальности. Автоматически включающиеся психологические защиты не позволяют ей знать, как в действительности обстоят дела в семье, она давно предпочла неведение, которое вызывает со временем все большую неуверенность и тревогу. Но задача формирования "тела знания" осложняется отсутствием опыта искренних значимых отношений. Терапевт обозначает место желания в "зазоре" между сознательным Я клиентки и Я ее дискурса.

Т: Больше всего мне нравится знать правду, знать, как в действительности обстоят дела. Вот и сейчас мне бы этого хотелось. Но из Вашего рассказа много не почерпнешь (резкая конфронтация с клиенткой в функции "автор"

).

К: Как это? По-Вашему, я рассказываю неправду?

Т: Нет, почему же. Но это Ваша правда, не так ли? А правда, как она есть, – ведь Вы и сами ее не знаете. Вы уже давно перестали разговаривать с мужем откровенно. Вы боитесь узнать правду – вдруг она Вам не понравится. Поэтому Вы просите меня научить Вас манипулировать мужем, подчеркивая, что большего он недостоин. Неужели Вам действительно этого хочется?

К: Ну, Вы так об этом говорите…

Т: Говорю как есть. Говорю то, что поняла, то, что знаю. Вы, наверное, заметили, что можно понимать и то, о чем люди не говорят друг другу прямо. В общем, даже если человек сознательно скрывает и умалчивает о чем-то, всегда можно догадаться, если подумать о том, почему он это делает, зачем ему "фигура умолчания".

К: А мне зачем ? (Реплика показывает, что Лариса хорошо понимает скрытый подтекст сказанного).

Т:

Ну, это я могу пояснить. В Вашем рассказе (в психотерапии его называют дискурсом), как и в любом другом, есть несколько уровней. Например, явный и скрытый. Кроме того, у Вас как у автора своего рассказа есть различные намерения (или интенции): о чем-то Вы хотите рассказать, а нечто предпочли бы скрыть. Но люди редко просто молчат о том, о чем им говорить не хочется, – как правило, вместо этого они рассказывают что-нибудь другое. А рассказы клиентов часто напоминают речь маленьких детей. Скажем, мать приходит с работы домой, а трехлетний сын встречает ее фразой: "Я эту вазу не разбивал и не трогал, она сама". Понятно?

К: Не очень.

Т: Сын сказал о том, что он не разбивал вазу, а на самом деле рассказал, что он это сделал. И даже отчасти как это произошло – сначала потрогал…

К: М-да… Ну, и что я Вам, получается, рассказала?

Т: Явный уровень Вашего рассказа (дискурса) – про то, что муж себя неправильно ведет. А скрытый – Вы боитесь, что, возможно, сами поступаете неправильно. Так ведь?

К: Так.