Линия перехода

Лара за последние полчаса обошла всю спортивную школу. До этого она здесь была только в зале ОФП, в другие помещения ей незачем. Бассейн пристроен к школе, и двери между ними всегда открыты, только Ларе некогда любопытствовать. Вот теперь она твёрдо знает: пять выходов. Три на улицу, их она ежедневно видит. Только один, средний, наглухо закрыт. А у двух открытых караулят эти бандиты. Четвёртый выход с противоположной стороны, он открывается на стадион. Только сегодня он в связи со спартакиадой тоже закрыт. Пятый – в торце бассейна, он всегда закрыт, уж это ли Ларе не знать. Проверила окна на первом этаже, все завинчены. Поднялась на второй этаж. В тренерской гул голосов, но слов не разобрать. Рядом директорский кабинет с приоткрытой дверью. Осторожно заглянула. Пусто. Скользнула в дверь, проверила окна, одно даже открыла. Нет, очень высоко, вокруг здания широкие бетонные отмостки, разобьёшься насмерть. А так бы можно было вылезть, если бы какую-нибудь верёвку раздобыть, окна выходят на пустынный сегодня стадион. Лара оглянулась: ну не может быть, чтобы у спортсмена каких-нибудь скакалок, эспандеров, канатов и прочей такой верёвочной лабуды не нашлось! Заглянула в шифоньер. Нет, тут только шарф в рукаве директорского пальто можно использовать как верёвку, но не такой он длинный. Вдоль стены, отделяющей кабинет от тренерской, ряд белых дверей встроенного шкафа. Лара стала открывать все по очереди. Ну и бардак! На полках полусдутые мячи, пластмассовые кегли, шарики, коробки, вонючие заношенные кроссовки, рваные футболки.

Громыхнула дверь тренерской, и голоса стали звучать громко. Двое вышли в коридор. Лара втиснулась в шкаф и ногтями притянула дверцу на себя. И вовремя: директор и ещё кто-то из тренеров вошли в кабинет и заговорили о каком-то грануляте. Лара ухмыльнулась: тренеры ведь тоже учителя, а матерятся они покруче строителей. Потом шаги, дверь хлопнула. Только она протянула руку к двери, как заскрипел стул. Ох, значит, ушёл только один! Кажется, директор застрял здесь надолго.

Стоять было неудобно из-за верхней полки, которая не давала вытянуться в полный рост. Лара медленно опустилась на корточки, настроившись на долгое ожидание. Потом подкатила под себя баскетбольный мяч. Прижавшись к дальней стенке шкафа щекой, она отчётливо услышала: «…эти упёртые малолетки!» И через пять минут её уже трясло от бешенства. Ещё Степаныч девчонкам заливает о спортивной чести, о командном духе, о чувстве локтя, об ответственности! А сам…

Была у неё мыслишка: в крайнем случае обратиться к кому-нибудь из взрослых, чтобы помогли выбраться. А теперь бесполезно. Кашель, дверь хлопает, гремит ключ. Директор ушёл, но при этом закрыл её в кабинете!

Лара вышла из своего укрытия, сделала несколько упражнений на расслабление, проверила дверь и, убедившись, что без ключа её не открыть, принялась методично обыскивать кабинет. Поиски увенчались успехом: одна из коробок в шкафу была тщательно обмотана бельевым шнуром. Почему она этого не заметила сразу? Распутав, прикинула: тут метров пять. Если прибавить её рост, то спрыгивать придётся с совсем небольшой высоты. Только вот к чему привязать? Пластиковые трубы отопления как-то не внушают доверия. Да и окно не хотелось бы оставлять открытым.

Открыла опять то же окно, посмотрела на стену. А вот рядом с соседним окном что-то торчит. Это же костыль! Правильно, когда на стадионе проходят соревнования, на стену пришпандоривают какую-нибудь соответствующую моменту растяжку: «Привет участникам спартакиады пенсионеров!» или «Спонсор соревнований – Авакумовский пивзавод». Лара завязала петлю и стала забрасывать лассо на костыль. Сильно мешал подоконник, под которым был забит костыль, но чуть ли не на десятый раз петля всё-таки захлестнулась на железке. Теперь ей предстояло добраться до соседнего окна. Она перекинула верёвку вокруг оконной ручки, сделала скользящую петлю на другом конце верёвки и снова принялась забрасывать лассо. На этот раз попытку пришлось повторить раз тридцать, наверное. И наконец от окна до окна протянулся двойной шнур. Решив, что он слишком провис, Лара подтянула один конец и сделала узел. Выйдя на внешний подоконник, она раскрыла складной ножик, взяла его в зубы, закрыла окно и, вцепившись в верёвку, упёрлась ногами в стену и двинулась к соседнему, перехватывая руками верёвку. Тут было метра три, но сколько времени она добиралась до костыля, она бы не могла сказать. А ещё нужно было снять верхнюю петлю. Если бы не нож, о котором она вспомнила в последнюю минуту, Лара бы сорвалась. А тут она нога на ногу уцепилась за нижнюю верёвку и срезала с костыля вторую петлю. Подёргала, но она застряла в директорском окне и не поддавалась. Ничего, под весом Лары освободится! Действительно, когда она спустилась метра на два, окно громыхнуло и верёвка вырвалась. Руки, хоть и в перчатках, не удержались на верёвке, и она рухнула вниз.