Линия жизни. Как я отделился от России

Второй эшелон будет состоять из трех британских дивизий, каждая численностью 14000 человек. Общая численность боевых частей возрастет до 57500 человек.

По расчетам, первый эшелон должен прибыть в Финляндию в конце марта, а войска второго эшелона последуют за ним сразу же, как только позволит пропускная способность железных дорог.

Далее сообщалось, что при необходимости будут высланы дополнительные силы и что войска будут подчинены верховному командованию Финляндии.

К сожалению, в ответе не содержалось окончательных сведений о запрошенной нами сотне бомбардировщиков. О них было только сказано, что вопрос изучили в положительном свете. Однако политическая проблема, разрешение на сквозной марш, так и не была решена!

* * *

На первой встрече 8 марта в Кремле с представителями советского правительства наша делегация узнала, что предварительные условия, сообщенные через Стокгольм, оказались совсем не такими, какие выдвинули сейчас. Помимо требований, высказанных ранее, русские потребовали передачи больших участков территории севернее Ладоги и в районе Кусамо, строительства Финляндией железнодорожного пути от Кемиярви до новой границы. Далее, Финляндия должна отдать свою часть Рыбачьего полуострова, что также отсутствовало в условиях, переданных через Министерство иностранных дел Швеции. Когда делегация напомнила о тех заверениях, которые были даны посреднику относительно того, что требований о передаче участков территории на севере Финляндии не будет, то получила уклончивый ответ. Молотов, между прочим, сказал, что это упущение, видимо, нужно отнести на счет плохой памяти Коллонтай! Фактически же советское правительство хотело явно избежать той реакции, которую требование строительства железной дороги через Северную Финляндию могло вызвать в Швеции. Ведь эта железная дорога явилась бы прямой угрозой Швеции, ибо ее строительство создало бы стратегическую наступательную линию, нацеленную против Скандинавии.

Дополнительные требования не без оснований можно было считать признаком того, что мир, к которому стремилась Москва, должен был всего лишь обеспечить передышку для Советского Союза. Помощь западных стран, таким образом, снова стала вырисовываться единственным путем спасения.

Не лучшим выходом из положения было под угрозой нового наступления продолжать войну, надеясь на помощь Запада, хотя она ощущалась недостаточной и весь план сомнительным. Из заявления премьер-министра Даладье, которое он сделал в беседе с послом Финляндии в Париже Холманом 7 марта, явствует, что не стоит больше ждать ввода войск: «Несколько дней мы ждали обращения Финляндии, чтобы броситься ей на помощь всеми способами, и трудно понять, почему такое обращение снова откладывается. Если обращения не будет, западные страны не смогут нести какую-либо ответственность за организацию территориального статуса Финляндии после войны».

9 марта посол Финляндии в Лондоне Грипенберг сообщил, что «правительство Англии вместе с французским правительством решили оказать Финляндии помощь всеми имеющимися в распоряжении средствами, если Финляндия попросит о такой помощи». А 10 марта посол Англии в Хельсинки передал памятную записку, в которой подчеркивалось, что обращение в Лондоне ожидают самое позднее 12 марта. Что же касается ста запрошенных нами бомбардировщиков, то посол сообщил о готовности Англии поставить всего лишь пятьдесят, из них восемь «в течение четырех дней после высылки обращения, а остатки в течение последующих десяти дней». Об экспедиционном корпусе было сказано лишь то, что его прибытие зависит от позиции Швеции и Норвегии; если эти страны воспротивятся пропуску войск даже в пассивной форме, то весь план может провалиться. Правительство Англии все же пытается всеми способами добиться разрешения на проход этих сил.

Учитывая явную неопределенность, связанную с экспедиционным корпусом, и убежденный в том, что наших сил недостаточно для продолжения борьбы в течение всей весны, 9 марта я посчитал необходимым рекомендовать правительству заключить мир. Этого мнения придерживались и правительство, и комитет по иностранным делам парламента. 11 марта делегации, которая вела переговоры в Москве, были даны полные полномочия. Одновременно мы предприняли еще одну попытку прощупать окончательную позицию Швеции. Вечером 11 марта шведскому правительству был направлен последний запрос относительно пропуска войск экспедиционного корпуса, а также о том, готова ли Швеция после окончания войны заключить с Финляндией оборонительный союз. На следующий день был получен ответ. Просьба о пропуске войск была решительно отклонена, а касательно оборонительного союза нам сообщили, что «правительство Швеции готово изучить возможности такового».

Прекрасно понимая последствия, к которым могло бы привести продолжение войны, делегация Финляндии поздно вечером 12 марта подписала договор о мире.