Линкольн, Ленин, Франко: гражданские войны в зеркале истории

(Отметим, что в США и в России времен Гражданской войны генералиссимусы отсутствовали.)

Фронтовые вакансии заполнялись в Республике двумя способами – избранием или назначением партийных активистов (это происходило еще более открыто, чем в США или в красной России) и привлечением иностранных волонтеров.

Среди первых мы видим анархистов Дуррути и Меру, близких к умеренным республиканцам Мангаду, Морионеса, Посаса, Праду, Сарабию, Сиснероса[100]

, социалиста Брандариса, но главным образом коммунистов – Асканио, Галана, Кампесино, Кристобаля, Листера, Модесто, Рекальде, Сиутата, Тагуэнью, Труэву, Этельвино Вегу. Из лояльного к Республике генералитета всего несколько человек получили важные посты и сыграли заметную роль в событиях. Генералам Миахе, Посасу и Эскобару доверили командование армиями и фронтами, а капитану-де-навио (капитану 1‑го ранга) Буисе – военно-морским флотом.

Среди вторых мы обнаруживаем: 1) международных революционеров, большей частью с советским гражданством вроде Клебера, Лукача и Марти; 2) советских офицеров Воронова, Горева, Кузнецова, Кулика (см. выше), Малиновского, Мерецкова, Павлова, Рычагова, Сверчевского, Шумилова, большинство которых в молодости участвовало в российской Гражданской войне; 3) леволиберальных студентов и интеллектуалов из Европы и Америки с отчетливыми республиканскими симпатиями; 4) стоявших вне партий и не имевших политических убеждений ветеранов Первой мировой войны, которых допустимо рассматривать в качестве наемников. Знаменательно, что некоторые из последних направлялись из стран Северной Америки с намерением помочь националистам, осажденным республиканцами в толедском Алькасаре, но ввиду победы националистов в Алькасаре изменили планы и повернули на помощь к терпевшим неудачи республиканцам.

Мнения о качестве военных кадров испанской войны и их вкладе до сих пор сильно расходятся, и на данном вопросе стоит остановиться подробнее.

Генерал Эмилио Мола сочетал опыт фронтового командира с административной работой и теоретическими трудами. В 1920‑х годах он был директором службы безопасности Испанского королевства. Перед Гражданской войной Мола опубликовал мемуарно-публицистическую книгу «То, что я узнал», содержавшую его размышления о испанском обществе и его вооруженных силах. В ней он настаивал на смягчении социальных контрастов. «Меньше сверхдорогих лимузинов и больше дешевой обуви!» – писал генерал. Тогда же он обосновал план перехода от дорогостоящей и бюрократизированной старой армии, основанной на воинской повинности, к небольшой, щедро экипированной и тщательно обученной армии, построенной на началах добровольчества. Его идеи были очень близки к тогда же выдвинутым идеям передовых военных деятелей Запада – Шарля де Голля во Франции, Джона Фуллера в Великобритании и Гейнца Гудериана в Германии.

В политическом плане Мола был англофилом и консервативным республиканцем. В первой половине 1930‑х годов он ничего не имел против Республики и был готов поддерживать ее при условии возвращения к цензовому избирательному праву, то есть исключения масс из политического процесса. Эти качества генерала воспрепятствовали возможному превращению Молы в лидера мятежников, но были оценены умеренными кругами Народного фронта. В роковые июльские дни 1936 года он стал единственным генералом, которому республиканское правительство предлагало министерский портфель, чтобы примирить армию с Народным фронтом (Мола ответил отказом).

Переведенный после победы Народного фронта на выборах из столицы в периферийную Наварру бывший республиканец, ставший неблагонадежным, Мола нашел общий язык с господствовавшими в регионе монархистами и проделал большую часть организационных приготовлений к июльскому восстанию. Соратники почтительно называли его «дирижером» и «директором». Его ближайшим помощником одно время был полковник Варела (вскоре арестованный, см. ниже). По мысли Молы восстание было начато не одномоментно, а в несколько этапов. В отличие от России восставшие сначала выступали на самых отдаленных окраинах государства – в Испанском Марокко[101], на Балеарских и Канарских островах. На второй день гарнизоны восставали в «серой Испании». Только на третий день, когда внимание правительства было приковано к боям на периферии, мятежники выступали в мегаполисах Барселоны и Мадрида. Радиосигнал к выступлению был также дан по поручению Молы в виде короткого безобидного послания: «Семнадцатого в семнадцать».