Лёд и пламень

Пусть она увидит, кто он на самом деле. Хищник, рождённый убивать, не способный на сочувствие и сострадание. Пусть поймёт: такой, как она, не место рядом с ним. Он знал, несмотря на всю кажущуюся храбрость и хладнокровие, внутри у неё всё сжималось от ужаса. Разве сможет она смотреть в глаза убийце? Сможет быть рядом с ним, зная, что он из себя представляет?

Марк вытянул руку, но Валентин, сделав шаг вперёд, сомкнул пальцы на шее несчастного. Черты лица Яна исказились, в глазах мелькнуло удивление. Впрочем, оно быстро сменилось смирением. Он отпустил добычу и отступил на шаг. Несчастный так и остался на весу, только теперь в других руках.

В глазах Валентина вспыхнул холодный огонь. Его лицо разгладилось, взгляд стал отрешённым, словно обратился внутрь. Ева увидела, как от его руки по шее несчастного тонкими тёмными нитями расползалась смерть, поглощая его силы. Его кожа приобрела пепельный оттенок. Валентин быстро задышал и прикрыл глаза. Парень в его руке затрясся. Распахнутые от ужаса глаза нервно забегали, а потом замерли навсегда, и его тело обмякло. Валентин вновь открыл глаза и шумно выдохнул. Было видно, что самообладание давалось ему нелегко. Постепенно его лицо приняло обычный облик, а свет в глазах угас. Он осторожно опустил бездыханное тело парня не землю и, наклонившись над ним, закрыл его всё ещё распахнутые от ужаса глаза. Марк был благодарен ему, ведь он взял всю ответственность на себя, позволив ему не стать убийцей в глазах Евы.

Ева снова обдала лицо холодной водой из ладоней и глубоко вдохнула. Подняв голову, она посмотрела на своё отражение. Из большого зеркала в золоченой раме на неё смотрела девушка с мертвенно-бледным лицом. Даже губы потеряли свой цвет, вытянувшись в напряжённую полоску. Как только они пересекли порог особняка Аренских, Ева извинилась и удалилась в ванную. Ей нужна была пара минут наедине с собой, чтобы привести свои мысли в порядок. Ей казалось, что она сможет принять всё в Марке — и хорошее, и плохое. Но она обманывалась, когда решила, что готова увидеть самое страшное, на что он был способен. Внутри всё холодело лишь при одной мысли о сегодняшней ночи. Лучше бы ей никогда не ходить туда. Но теперь пути обратно не было. Марк предупреждал её о последствиях, и винить она может только себя. Теперь она должна идти до конца. Ева почувствовала, как ловушка судьбы захлопнулась. Её затрясло. Но было не время поддаваться панике.

Ева ущипнула себя за щёки, чтобы придать им румянец, несколько раз провела рукой по волосам и слегка прикусила губы, отчего к ним вернулся цвет. Последний раз глубоко вдохнув, она кратко улыбнулась себе в зеркале, будто репетируя, и вышла в коридор.

Дом был погружён в тишину. Словно боясь разрушить её, Ева бесшумно пошла вперёд по направлению к лестнице. Но её внимание привлекла узкая полоска света, падающая на пол из приоткрытой двери. Ева замерла, непроизвольно прислушиваясь к голосам, доносившимся из комнаты.

— Тяжёлая ночь.

Ева узнала голос Марка. Только звучал он устало и подавленно.

— Да, но лишь первая из многих, — ответил Валентин. — Ты перешёл много границ сегодня. И они не простят тебе это так скоро. И мне не простят.

— Я старался не втягивать всех нас в это, но, как оказалось, кто-то хорошо информирует Союз. Я должен был представить её. Иначе было бы хуже.

— Это так. Но я всё чаще думаю, что ты взваливаешь себе на плечи непосильную ношу. Ты будущий глава клана. А у главы не должно быть слабостей. Сегодня я убил человека не только для того, чтобы Ева не увидела, как это делаешь ты. Я засомневался в тебе. Я впервые засомневался в тебе. Я не мог быть уверен, что ты не дашь слабину... И она некоторыми своими поступками не облегчает нам задачу.

Холодок пробежал по спине Евы. Голова пошла кругом. Возможно, это оттого, что она снова забыла дышать. Чем больше она слышала, тем хуже становилось на душе.

— В любом случае, пути назад уже нет, — вздохнул Валентин. — Мне только остаётся надеяться, что никто из нас не пожалеет о принятом решении.

Еве больше не хотелось оставаться здесь. Она и так услышала слишком много. Стараясь не издавать ни звука, она прошмыгнула к лестнице и спустилась вниз. Остановившись на последней ступеньке, Ева закрыла глаза и снова глубоко вдохнула. Ещё пару часов назад она была уверенна, что справится с чем угодно ради Марка, но теперь её уверенность ослабла. Она не знала всего, чему ей предстояло научиться, всего, что предстояло принять и всего, от чего придётся отказаться. Но Валентин был прав, на неё тоже ложилась большая ответственность. И Ева отчётливо понимала одно: дружба с вождём суолейя невозможна для девушки будущего главы Союза Пяти. Ева прижала руку к груди, чувствуя, как от боли сжимается сердце. Разве она сможет отказаться от всего, о чём мечтала и, наконец, приобрела?

— Ты неважно выглядишь.

Услышав голос Влады, Ева открыла глаза.

— Это была тяжёлая ночь, — повторила она слова Марка и попыталась выдавить из себя улыбку.

— Ты неплохо держалась, — улыбка Влады была куда убедительнее, однако голос прозвучал прохладно. — Но...