Лёд по венам

Когда я поздно ночью вернулся обратно и подвергся «чудовищному» нападению Марианны, я не удержался. У меня больше не было сил и желания сдерживаться – я желал целовать ее, сжимать в объятиях и вдыхать запах кожи своей малышки…

Не успел я нарадоваться своему счастью, как мне снова нужно было ехать – Матвей, мой хороший друг и агент под прикрытием, сообщил кое-какие новости, так что я был вынужден оставить Мари и снова отправиться на зачистку.

Раз за разом я все ближе и ближе к Беликову, надеюсь, совсем скоро я поквитаюсь с ним, но больше всего бесит тот факт, что я до последнего считал его хорошим человеком.

POV. Марианна

Первый день отсутствия Демида тянулся до безобразия медленно, казалось, что прошла, по меньшей мере, неделя. Он не сказал, сколько точно его не будет, сообщил лишь, чтобы я не волновалась за него и просто ждала, будто мужчина уходил на войну, хотя, в какой-то степени так и было.

Весь день я была рассеянной, все думала, как он там, переживала, и меня все никак не отпускал этот удушающий комочек в груди, будто что-то вот-вот должно случиться.

Взяв давно позабытый телефон в руки, я не обнаружила ни входящих звонков, ни сообщений, решив, что меня совершенно все забыли. Даже от Нат не было ни единой весточки, что очень странно. С того дня, когда мы говорили в последний раз она больше не напоминала о себе. Это на нее совсем не похоже.

Второй день прошел все в той же манере, что и первый, а за ним третий, четвертый, пятый… я уже просто медленно сходила с ума от неизвестности.

На нервной почве я практически не спала ночью – мне снились кошмары, и я просто не хотела больше засыпать, чтобы увидеть их вновь. Отсчитывая часы, я с замиранием сердца ждала возвращения Демида, молясь всем возможным силам, чтобы он вернулся живым…

Ночь выдалась ветреной и беспокойной. Где-то в поселке отдаленно выли собаки, наводя на меня страх, а в окно светила полная луна, мешая мне сомкнуть веки и хотя бы немного поспать. Еще и голова так некстати разболелась!..

Звуки подъезжающей к дому машины я услышала неожиданно и сразу подскочила на месте, выскакивая из дома как ошпаренная, по пути потеряв тапок.

Выбежав за ворота, я остановилась настолько резко, будто натолкнулась на невидимую преграду, и во все глаза уставилась на незнакомого мужчину, который с трудом поддерживал Демида, перекинув его руку через свою шею.

Прижав ладонь ко рту, я во все глаза смотрела на едва живого мужчину, на чьем лице застыла гримаса боли. Я даже не была уверена, в ясном ли он сознании.

– Не стой столбом! – вывел меня из оцепенения незнакомец. – Веди в дом, живо!..

Дальше все происходило как в тумане. Очнулась я лишь когда брюнет тихо застонал от боли, стоило мне только-только прикоснуться к рваной ране на его животе.

– Я тут уже ничем помочь не могу, – человек, представившийся Матвеем, не отрываясь, смотрел на Орлова. – Он всю дорогу бредил, говорил, что все это херня и ты обязательно поставишь его на ноги, – мужчина посмотрел на меня. – Поэтому думаю, что этот придурок в хороших руках.

Я повернула к нему голову, даже не скрывая потока слез из своих глаз.

– Спасибо, что привез его, – тихо проговорила я и вернулась к обрабатыванию ран, которые прежде были перевязаны какими-то окровавленными  тряпками.

– Я не мог поступить иначе. Отдаю должок, если можно так сказать, – Матвей вздохнул. – Ладно, не провожайте, – и он ушел, а через пару минут послышался звук отъезжающей машины.

Покусанные губы уже щипало от попадавших на них слез, но я не могла никак успокоиться, глядя на все, что сделали эти подонки с моим мужчиной. На нем же живого места не было!..

– Ее нужно зашить, – услышала я над головой голос Георгия Васильевича. – Нельзя так оставлять.

Я шмыгнула забитым носом.

– Мне нечем это сделать, – тихо пробормотала. – У меня ничего нет, и я не умею…

– У меня есть, – дед поставил рядом со мной небольшой чемоданчик. – Когда внуки ищут на свою задницу приключения, начинаешь понемногу запасаться такими вещами. А по поводу уметь… шей, как умеешь. У тебя зрение лучше, чем у меня, боюсь случайно пришить его к дивану, чтобы больше не рисковал своей жизнью.

Я грустно усмехнулась и решительно потянулась к чемоданчику, в котором, как оказалось, лежало все, что было нужно для оказания помощи.

Я не хочу больше никогда вспоминать ночь, которой мне пришлось обрабатывать и шить раны Демида, потому что это было ужасно. Я плакала навзрыд, но продолжала аккуратно шить, стежок за стежком, в то время как мужчина вообще был без сознания, а я как умалишенная прислушивалась к его дыханию. Страх сковал меня. Я боялась, что могла потерять его и от этого слезы лились без остановки.

Рваная рана на животе, багровые синяки по всему телу, рассеченная бровь… что же с ним сделали?.. Что там вообще произошло?!

Я уснула лишь под утро, прямо на полу, положив голову на край дивана, рядом с рукой мужчины. Я так не уставала даже после самой тяжелой смены в больнице, хотя, там меня никогда подобное и не поджидало, так что оно и понятно.