Лионесс: Мэдук

Бандиты не отставали. Оссип бежал длинными размашистыми шагами, будто надменно выпрямившись; Саммикин прилежно работал полусогнутыми руками и мелко семенил, слегка рыская из стороны в сторону, как озабоченная жирная крыса. По-прежнему возникало впечатление, однако, что они не слишком торопятся.

Мэдук смотрела то направо, то налево. С одной стороны тянулась канава с проточной водой — за ней путь преграждала каменная ограда; с другой ограда кончилась, но ее заменила плотная живая изгородь боярышника.

Впереди отворот колеи свидетельствовал о наличии бреши в ограде. Мэдук повернула на всем скаку, промчалась через эту брешь — и в испуге остановилась, натянув поводья. Она очутилась в небольшом загоне для овец. Озираясь по сторонам и поворачиваясь в седле, она не замечала никакого выхода.

Тем временем, пыхтя и отдуваясь, в прорехе ограды появились Оссип и Саммикин. Все еще слегка задыхаясь, Оссип протянул руку к принцессе: «Потихоньку, не шарахайся! Придержи конька! Спокойно, спокойно — мы уже достаточно набегались».

«Главное — спокойствие! — громко подтвердил Саммикин. — Скоро все кончится, и — насколько мне известно — у тебя больше не будет никаких поводов беспокоиться».

«Никаких, это уж как пить дать! — согласился Оссип. — Стой смирно, не плачь: терпеть не могу ревущих детей!»

Мэдук отчаянно пыталась найти в ограде загона место пониже, где Тайфер мог бы перескочить, но такого места не было. Она соскользнула на землю и обняла Тайфера за шею: «Прощай, дружище! Мне придется тебя покинуть, чтобы спасти свою жизнь». Подбежав к изгороди, Мэдук вскарабкалась на нее, спрыгнула с другой стороны и поспешила прочь.

Оссип и Саммикин в ярости заорали: «Стой! Вернись! Мы пошутили! Мы тебе ничего не сделаем!»

Испуганно оглянувшись, Мэдук побежала еще быстрее — туда, где неподалеку начиналась темная чаща Тантревальского леса.

Грязно ругаясь, проклиная необходимость прикладывать столько усилий и выкрикивая самые изобретательные угрозы, доступные их воображению, бандиты кое-как перевалили через ограду загона и продолжили погоню.

На краю леса Мэдук задержалась, чтобы отдышаться, и прислонилась к стволу старого дуба. По лугу, не дальше, чем в пятидесяти ярдах, ковыляли Оссип и Саммикин, уже едва державшиеся на ногах от усталости. Коротышка заметил принцессу — ее растрепанные темнорыжие кудри выделялись на фоне шершавого ствола. Бродяги почти остановились, после чего стали шаг за шагом приближаться. Саммикин позвал слащавым тоном: «А, милочка моя! Ты решила подождать — это правильно, это хорошо с твоей стороны! Не ходи в лес, там живут бяки и буки!»

«Они тебя сожрут заживо и выплюнут твои косточки! — добавил Оссип. — А с нами ты не пропадешь!»

«Иди сюда, цыпленочек! — ворковал пузатый. — Мы с тобой от души позабавимся!»

Мэдук повернулась и нырнула в лес. У нее за спиной раздавались разочарованные возгласы бандитов: «Вернись сейчас же, рыжая проныра!» «Теперь тебе несдобровать — чем дольше ты прячешься, тем хуже для тебя!» «Подожди у меня, барское отродье — ты еще будешь пищать и выворачиваться и судорожно вздыхать, пока не потеряешь сознание! Никакой пощады тебе не будет! Нам от твоей породы никогда пощады не было!»

Мэдук морщилась, у нее тревожно сжималось сердце. Неужели мир может быть так уродлив и жесток? Они убили Пимфида, доброго храброго Пимфида! А Тайфер? Она больше никогда не сможет скакать на Тайфере, куда глаза глядят! Если разбойники ее поймают, они ей мигом шею свернут — даже если им не придет в голову устроить с ней какое-нибудь немыслимое развлечение.

Мэдук остановилась и прислушалась, затаив дыхание. Шорох опавших листьев и треск валежника под тяжелыми ступнями угрожающе приближались. Мэдук бросилась в сторону, забежала за плотную поросль терновника и стала продираться сквозь чащу низкорослого лавра, надеясь сбить преследователей с толку.

Лес становился гуще, небо уже почти не проглядывало сквозь листву; его было видно только там, где недавно упало старое дерево — или там, где по какой-то причине образовалась прогалина. Принцессе преградило путь большое трухлявое бревно; она перебралась через него, обогнула, пригнувшись, колючую завесу ежевики и перепрыгнула через родник, сочившийся в темно-зеленом ковре жерухи. Она задержалась, чтобы оглянуться и перевести дыхание. Не было заметно ничего страшного — судя по всему, ей удалось ускользнуть от разбойников. Мэдук затаила дыхание и прислушалась.

Глухие, потрескивающие отзвуки шагов, едва слышные, все еще осторожно приближались — бандитам посчастливилось заметить лоскут белого платья принцессы в просвете зарослей, они продолжали идти по ее следам.