Лионесс: Мэдук

"Это мое самое удачное платье, — сказала Мэдук. — Такой бархат называется "черная роза" и по случайности идет к моим волосам. А покрой, надо полагать, подходит к моей фигуре, если это можно назвать фигурой. Кто знает, кто знает?"

"Кто знает что?"

"Ты помнишь короля Тробиуса, конечно?"

"Хорошо его помню. В общем и в целом он был добродушный король, хотя немного с придурью".

"Именно так! По определенным причинам он напустил на меня чары, вызывавшие восхищение всех окружающих — и, сказать по правде, напугавшие меня властью, неожиданно оказавшейся в моих руках. Для того, чтобы избавиться от этих чар, я должна была потянуть за мочку правого уха пальцами левой руки. Теперь мне кажется, что я, может быть, недостаточно сильно дернула себя за ухо".

"Гмм! — усомнился Друн. — Трудно сказать".

"Я могу потянуть себя за ухо снова, чтобы тут не было никакого обмана и я ни в чем не сомневалась. Но если я сразу превращусь в исхудавшую бродяжку и платье на мне обвиснет, это меня чрезвычайно огорчит — особенно если ты отшатнешься и возьмешь назад все комплименты!"

"Лучше оставить все, как есть, — посоветовал Друн. — Тем не менее, подозреваю, что ты именно такая, какой я тебя вижу, целиком и полностью".

"В этом необходимо убедиться, раз и навсегда! Тогда моя совесть будет чиста. Ты смотришь?"

"Смотрю, во все глаза".

"Приготовься к худшему!" Мэдук дернула себя за мочку правого уха пальцами левой руки: "Заметно какое-нибудь изменение?"

"Никакого".

"Вот и хорошо! Отойдем в сторонку и присядем на диван. Если мы не придумаем ничего лучшего, я расскажу тебе о своих приключениях в Тантревальском лесу".

3

Ночь прошла без тревожных происшествий. На востоке взошло красное, как мандарин, солнце, и начался новый день. Мэдук проснулась рано и какое-то время лежала в постели, размышляя. Затем она внезапно соскочила на пол, позвала горничную, выкупалась в ванной из розового порфира и оделась в длинное платье из мягкого голубого льняного полотна с белым воротником. Горничная расчесала ее волосы так, чтобы медные кудри улеглись упорядоченными спиральными локонами, и перевязала их голубой лентой.

В дверь постучали. Наклонив голову, Мэдук прислушалась, после чего быстро дала указания горничной. Стук повторился, резко и настойчиво. Горничная слегка приоткрыла дверь — на нее уставились два черных глаза, блестевших над длинным землистым носом. "Неужели у вас нет никакого уважения к ее высочеству? — громко сказала горничная. — Принцесса никого не принимает в такой ранний час. Уходите!" Она захлопнула дверь, из-за которой раздавались приглушенные протесты: "Это я, мадемуазель Кайлас! Я — высокородная фрейлина принцессы! Откройте сейчас же!"

Не получив ответа, Кайлас отправилась к себе в комнату, откуда попыталась открыть дверь, ведущую в гостиную Мэдук — но эта дверь тоже была закрыта на засов.

Кайлас постучала и позвала: "Откройте, пожалуйста! Это я, Кайлас!"

Вместо того, чтобы открывать дверь, Мэдук выскользнула через дверь, ведущую в коридор, и выбежала во внутренний двор флигеля, а оттуда — в восточную галерею, подальше от преследовательницы.

Кайлас продолжала стучать: "Откройте сейчас же! У меня сообщение от королевы Соллас!"

Горничная наконец открыла засов — Кайлас ворвалась в гостиную: "Мэдук? Принцесса Мэдук!" Она зашла в спальню, глядя налево и направо, заглянула в гардеробную. Нигде не обнаружив свою жертву, Кайлас подошла к двери ванной и закричала: "Принцесса Мэдук! Вы здесь? Ее величество настаивает, чтобы вы немедленно явились в ее присутствие. Она желает дать вам указания на сегодняшний день! Принцесса Мэдук?" Кайлас решилась открыть дверь и заглянула в ванную, после чего гневно обернулась к горничной: "Где принцесса?"

"Она уже вышла, миледи".

"Это я уже поняла. Куда она пошла?"

"На этот счет я ничего не знаю, миледи".

Кайлас хрипло застонала от досады и бросилась наружу.

Мэдук явилась в Утренний салон, как ей рекомендовал вечером предыдущего дня принц Джасвин, хорошо знакомый с обычаями Фалу-Файля. Это было просторное, приятное для глаз и хорошо проветриваемое помещение, озаренное солнечными лучами, струящимися сквозь высокие застекленные окна. Буфет, тянувшийся по всей длине салона, был уставлен сотнями блюд, тарелок, мисок и подносов с самыми разнообразными закусками.

Король Одри и принц Джасвин уже завтракали. Джасвин галантно вскочил и проводил Мэдук к свободному месту за столом.

"Мы завтракаем в неофициальной обстановке, — сказал король Одри. — Берите сами все, что понравится, или приказывайте стюардам, по вашему усмотрению. На вашем месте я не стал бы пренебрегать холодцом из воробьиных ножек; вальдшнеп тоже прекрасно приготовлен. Я приказывал доставить зайцев и кабана, но моим егерям не повезло, и сегодня придется обойтись без них, хотя у нас есть оленина. Оленина, впрочем, тяжеловата для завтрака, особенно в виде рагу. Пожалуйста, не составляйте обо мне окончательное мнение на основании этого жалкого буфета — уверен, что в Хайдионе вас кормят гораздо лучше".