Лира Орфея

И вот на этот взгляд как-будто хорошо, но ведь награда наградой, а зло есть злом. Вернулся из отпуска со своей Маруськой я, работал опять на том тракторе № 38. Подготавливались к выезду на посевную, меня послали как механика у гутап, где я пробыл 4 дня у Тоболе, по возвращению, только вернулся утром, пришлось помогать молодым трактористам собрать задний мост ДТ, при затяжке барабанных гаек ключа просто не поискали, а затягивали молотком и надставкой гусеничного пальца, при ударе осколок отлетел и одному трактористу выбило глаз, после ЧП кинулися по тракторам искать ключа, нашли в моем тракторе, правда, мой трактор стоял в полной готовности к выезду. Когда я пришел к ребятам, то, конечно, пострадавший уже был у медпункти, вернее, я и не знал ничего, но оказался виновником я, потому что ключ был у моем тракторе, но ведь я-то не виноват, что они свои ключи потеряли и не схотели искать, а взяли какой-то палец; пришлося отправлять мне больного у больницу у Кустанай. Представь себе: полная распутица, везде вода, дороги не видать, да еще ночь, но что же, пришлося везти, и случись беда, как раз у два часа ночи, как раз возле моста у Кустаная, вернее, доезжая до большой дороги, не доехал метров 200, как мой трактор ахнулся, как будто крозь землю, попал в какую-то водой выбитую яму, но в ночь под водой ее-то не видать. Но больной быстро выскочил наверх, на кабину, где было воды немного ниже колен, а мне пришлося хлебнуть студеной тобольской воды, и зажало льдом мою дверь, но не знаю, как оно получилося, что попал рычаг скоростей и вырвал скорость, но когда больной меня уже тянул из кабины, я задел ногой акселератор, и трактор заглох; наутро мороз, а трактор под водой, я больного отправил у больницу, а сам пошел искать трактор свой, еле нашел, по замерзшему масляному кольцу из выхлопной. Нанял С-80, подъехали, самому пришлося опять окунуться в воду, искать буксир, который был прицеплен возле моего трактора, всего на иголки взяло, но за два приема достал буксир, и сам околел; общим, трактор достали, и на второй день целый день сливал, заменял масло и сушил магнето возле одной базы под Кустанаем, приехал на 3 часа ночи у совхоз, через два дня крепко заболел и пролежал целую неделю, жена обращалася к директору, но ему нипочем, потом, когда поднялся, и пошла свара между директором и мной, и за весь сезон полевых работ он начал мне мстить, не дал премии, и второй, и третей — когда причитался мне мотоцикл (ИЖ-56) за зяблевую вспашку, я с ним за малом не подрался, но как-то выдержал, потом взял расчет — 20 декабря 57 г. и уехал домой. В 58 г. работал комбайнером, но а сейчас работаю мотористом на инкубаторной станции; живу не совсем плохо, пока еще не захаживался строиться, ибо лесу не достану, живу у свой хате, правда, маловата, но пока сижу, пополнения у семьи нет пока и не предвидится, одна дочь есть, вот и все... И так живу помаленьку, куда дальше забросит судьба меня и где покончу свою жизнь, неизвестно, короче говоря, опять куда-нибудь податься, но как-то уже неохота или старость овладевает мной, или еще что-то непонятное для меня.

Максим, если и навсамом деле тебе придется побывать у Гуляйполе, давай приезжай, буду очень рад, встречу, как родного брата, будет о чем поговорить и посоветоваться.

Извеняй, возможно, что не так, ведь темнота, неграмотный, спасибо за фото! Прими привет от моей семьи, от жены Маруси и дочки Тани.

Пиши, буду рад, буду отвечать на все, что смогу, пишу письмо на работе, моторы гудуть, работаю сейчас в третью смену, время 3-30 часа на 1 мая, погода плохая, демонстрации, наверное, не будет — дождь. Досвиданье, с приветом Петр. Пиши, жду.

Да, Максим, ты говоришь, что начинаешь не все понимать в этой жизни: сложней, говоришь, она, чем это раньше казалось. Вот и я тоже никак не пойму ее, и почему она проходит как-то вяло, и что испытываем все какую-то нужду, злимся, проявляем недовольство на кого-то, хотя, как подумаешь, так сами же во всем и виноваты, да только и сделаешь того, что заскрипишь зубами, да сердце сожмется еще больше. Но ты человек грамотный, доступный до всего и добьешься, что ты задумал, я в этом как-то уверен.

Желаю счастья и здоровья тебе в жизни, как и наилучших успехов у твоем плане — предначертанном тобой в дальнейшее.

До свиданья, друг Максим, на прощанье разреши пожать тебе руку.

С приветом Петро Галушко.

Пиши, буду рад.»

11

...Да, и более двадцати лет уже, более двадцати лет.

Более двадцати лет не отпускают его ни Лида, ни Галушко, сразу же совершенно естественно слившиеся в нем в одну единую боль. И он не может, все не может написать, как сам хочет, о них... и с этим высвободить ее из себя, эту боль, отделаться наконец от нее.