Лирелии – цветы заката

Ангел смерти согласно кивнула:

– Не только увидишь. Вы будете вместе какое-то время, пока не придет час вашего перерождения. У каждого он будет своим. Но все то время, что вы проведете вместе, бесценно.

– А что меня ждет дальше? – задалась вопросом Ин-даагерд, придя в смятение.

– Сначала отдых, спокойствие и умиротворение. То, что нужно каждой душе после жизни, чтобы набраться сил, а потом… Новая жизнь. Новая судьба. И предназначение, от которого будут зависеть судьбы двух миров.

– Даже боязно как-то от этого, – призналась душа. – Это ведь бремя. Ответственность. Справлюсь ли я?

– Большая сила просто так никому не дается, – поспешила ее успокоить ангел смерти. – Но это все еще будет. А сейчас – покой.

Лодка причалила к берегу, и, выйдя на небольшой деревянный мостик, Ин-даагерд огляделась вокруг. Ее блуждающий взгляд скользнул по стайке крупных кувшинок в воде у берега, сочной зелени травы и ветвям деревьев, что купались в багрово-розовых лучах заката.

– Красиво здесь, – сказала она, мечтательно улыбаясь.

Душа уже ничего не помнила из того, что ей пришлось пережить и что ее мучительно терзало. Ей стало легко и отрадно.

– Небесный мир еще красивее, вот увидишь, – заверила ее ангел смерти. – А вообще, любой из существующих миров будет красивым в глазах того, кто любит и любим. Ступай с миром и ничего не бойся, милая душа. Пусть твоя следующая жизнь будет счастливее предыдущей. Ты это заслужила. Прощай, Ин-даагерд!

И ангел смерти исчезла, оставив только быстро тающую темную дымку над водой, подернутой легкой рябью. Душа увидела перед собой пустующий перрон. Вдруг тишину нарушил гулкий паровозный гудок, и она ускорила шаг, с волнением наблюдая, как в сторону ее платформы, стуча колесами по рельсам, движется паровоз. Перрон мгновенно заполнился взволнованными душами, ожидающими отправки в Небесный мир.

Когда состав остановился, двери одного из вагонов, напротив которых оказалась Ин-даагерд, открыл ангел смерти в форме проводника поезда. Там в тамбуре ее с нетерпением уже ждали те, кого в ушедшей жизни она считала семьей, – мама, папа и братья. Увидев родные знакомые лица, Ин-даагерд вскрикнула и стремглав преодолела ступеньки вагона. Они же призывно протянули к ней свои руки, и через считаные минуты Ин-даагерд уже тонула в объятиях тех, о ком совсем еще недавно болело ее сердце.