Лирелии – цветы заката

Закат способен украсить совершенно все на свете. Небо в этот час расцветало розовым золотом с последними сияющими всполохами по краям облаков. Время шло, солнце уходило за горизонт, словно окунаясь в воды взволнованного моря, и небеса окрасились в насыщенный кровавый багрянец. Двор Службы исполнения наказаний полнился закатными красками, смягчавшими его суровые, величественные стены из серо-коричневого гладкого камня и темно-серую черепицу крыш. Само здание в неоготическом стиле, с узкими окнами-витражами, вытянутыми фронтонами и зубчатыми стенами, стрельчатыми арками и башенками, подавляло меня своей вычурной и мрачной красотой. Хотя, скорее всего, дело было в осознании того, что происходило в его стенах. Сюда отправляли преступников, осужденных на смерть, для исполнения приговора. Некоторых приговаривали к инъекции смертельной ядовитой сыворотки. Тех, чьи злодеяния коснулись детей, женщин в деликатном положении, а особенно – гармонии души планеты, казнили через повешение или отсечение головы.

– О, закат ярко-алый. Это к дождю, – буднично заметил один из служащих.

– Или к сильному ветру, – добавил его коллега, несший вместе с ним на носилках тело Грэтты Элрод, укрытое черной тканью.

Мужчины несли мертвую химеру в сторону зала крематория. Из-под ткани показалась иссиня-черная, как вороново крыло, прядь волос, слипшаяся от густой, багровой крови. Наблюдая за этим, я не ощутила жалости. За все, что она совершила за свою длинную жизнь, за миллионы зверски искалеченных судеб, к чему она непосредственно приложила свою поганую руку, – за все это Грэтта получила по праву. Она давно уже заслужила смертной участи.

Судебный процесс над ней начался в восемь утра и продлился до полудня – уж очень объемным оказалось дело, собранное по следам ее многосотлетних преступлений. Повторные допросы вскрыли еще множество ее страшных злодеяний, в которых она ни капли не раскаялась. Да и знала ли она вообще, что это такое? Бессердечность – непреодолимое препятствие на пути к раскаянию.

Грэтта Элрод рассказала, что была главным помощником одной из самых страшных фигур нацистской Германии – Йозефа Менгеле, известного по прозвищу Ангел Смерти за свои жуткие опыты над узниками концлагерей. Теперь, спустя семьдесят с лишним лет, мы узнали, что ангелов смерти на самом деле в Третьем рейхе было два. Хотя нам, эсфирянам, такое прозвище казалось не совсем верным и сильно резало слух, ведь в нашей культуре ангелы смерти представлялись как проводники через реку забвения в Небесный мир, помощники для души новопреставленного, а не жестокие изверги.

Благодаря осторожности и тому загадочному технологичному артефакту химер Грэтте удалось находиться в самом эпицентре обители зла и не «засветиться» ни в каких документах. Но ее слова действительно оказались правдой. Полковник Дартейли, не веря в услышанное, попросил нас через прикосновение посмотреть в прошлое Грэтты, и увиденный нами кошмар подтвердил правдивость ее слов. Перед нами сидела самая настоящая маньячка и садистка, бывшая пособницей доктора Менгеле – такого же маньяка-садиста. За многочисленные преступления против гуманности, которые венчало покушение на гармонию души планеты, судья вынес однозначный приговор, не подлежавший обжалованию, – смерть через обезглавливание.

Двое мужчин, несших тело казненной преступницы, прошли мимо нас. Джеран, одетый в простой черный траурный костюм, в котором казался совсем другим, неузнаваемым, окинул накрытые носилки презрительным взглядом, плюнув на землю в их сторону. Элинн просто неотрывно наблюдала, как тело убийцы их отца уносят в крематорий.

– Наконец-то бумеранг Вселенной настиг эту дрянь! – пробормотал Джеран, наклонившись к сестре.

Мы подошли к залу, где магией огня сжигали тела казненных преступников. Выглядел он как обычная просторная комната, разделенная на две зоны, та, что поменьше, была чем-то вроде смотровой с несколькими стульями, с которой открывался вид на камеру для сжигания с большим огнеупорным смотровым окном.

– Леди, все чувствуют себя нормально? Никому не нужен нашатырь? – уточнил кто-то из служащих.

– Нет, – коротко ответила Элинн за всех нас.

– Кому-то еще можно в обморок хлопаться, но не нам троим, – высказалась Эмилия, и Марьяна молча кивнула в согласии.

Служащий кивнул и дал сигнал своему коллеге.

Тот произнес заклинание огня и направил его на тело химеры, после чего закрыл дверь камеры. Магический огонь, похожий на самый обычный, но с синими всполохами, вмиг охватил мертвую Грэтту, за пару минут обратив ее в пепел. Густой сизый дым поднимался к вытяжке в потолке. Спустя десять минут работник Службы исполнения наказаний вынес из камеры урну с прахом преступницы.

Вот и все.

⁂

Мы отправились по домам. Сумерки окутывали апрельскую столицу бархатной прозрачной мглой, воздух полнился пьянящими ароматами весны. Экипаж Эрика направлялся к дому Свена и Элинн.

– Кстати, я предупредил организатора нашей свадьбы, чтобы она разослала гостям предупреждение о переносе даты торжества, – сообщил мне Эрик, вызвав во мне волну тепла и благодарности.