Лирика

По безлюдным проспектам оглушительно звонкоГромыхала — на дьявольской смеси —                                                            трехтонка.Леденистый брезент прикрывал ее кузов —Драгоценные тонны замечательных грузов.Молчаливый водитель, примерзший к баранке,Вез на фронт концентраты, хлеба вез он                                                           буханки,Вез он сало и масло, вез консервы и водку,И махорку он вез, проклиная погодку.Рядом с ним лейтенант прятал нос в рукавицу.Был он худ. Был похож на голодную птицу.И казалось ему, что водителя нету,

Что забрел грузовик на другую планету.Вдруг навстречу лучам — синим, трепетным                                                                  фарам —Дом из мрака шагнул, покорежен пожаром.А сквозь эти лучи снег летел, как сквозь сито.Снег летел, как мука — плавно, медленно, сыто…— Стоп! — сказал лейтенант. — Погодите,                                                               водитель.Я, — сказал лейтенант, — здешний все-таки                                                              житель.—И шофер осадил перед домом машину,И пронзительный ветер ворвался в кабину.И взбежал лейтенант по знакомым ступеням.

И вошел. И сынишка прижался к коленям.Воробьиные ребрышки… Бледные губки…Старичок семилетний в потрепанной шубке…— Как живешь, мальчуган? Отвечай                                                     без обмана!..—И достал лейтенант свой паек из кармана.Хлеба черствый кусок дал он сыну: —                                                        Пожуй-ка,—И шагнул он туда, где дымила буржуйка.Там, поверх одеяла, распухшие руки.Там жену он увидел после долгой разлуки.Там, боясь разрыдаться, взял за бедные плечиИ в глаза заглянул, что мерцали, как свечи.

Но не знал лейтенант семилетнего сына.Был мальчишка в отца — настоящий мужчина!И, когда замигал догоревший огарок,Маме в руку вложил он отцовский подарок.А когда лейтенант вновь садился в трехтонку:— Приезжай! — закричал ему мальчик                                                        вдогонку.И опять сквозь лучи снег летел, как сквозь сито.Снег летел, как мука, — плавно, медленно, сыто…Грузовик отмахал уже многие версты.Освещали ракеты неба черного купол.Тот же самый кусок — ненадкушенный,                                                         черствый —

Лейтенант в том же самом кармане нащупал.Потому что жена не могла быть иноюИ кусок этот снова ему подложила.Потому что была настоящей женою.Потому что ждала. Потому что любила.Грузовик по мостам проносился горбатым,И внимал лейтенант орудийным раскатам,И ворчал, что глаза снегом застит слепящим,Потому что солдатом он был настоящим.

1942

КРУЖКА

Александру Гитовичу