Лирика

Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться…Вольному сердцу на что твоя тьма?Знала ли что? Или в Бога ты верила?Чтó там услышишь из песен твоих?Чудь начудила, да Меря намерилаГатей, дорог да столбов верстовых…Лодки да грады по рекам рубила ты,Но до Царьградских святынь не дошла.Соколов, лебедей в степь распустила ты —Кинулась и́з степи черная мгла…Зá море Черное, зá море БелоеВ черные ночи и в белые дниДико глядится лицо онемелое,Очи татарские мечут огни…

Тихое, долгое, красное заревоКаждую ночь над становьем твоим…Чтó же маячишь ты, сонное марево?Вольным играешься духом моим?

28 февраля 1910

На железной дороге[102]

Марии Павловне Ивановой[103]

Под насыпью, во рву некошенном,Лежит и смотрит, как живая,В цветном платке, на косы брошенном,Красивая и молодая.Бывало, шла походкой чинноюНа шум и свист за ближним лесом.Всю обойдя платформу длинную,Ждала, волнуясь, под навесом.Три ярких глаза набегающих —Нежней румянец, круче локон:

Быть может, кто из проезжающихПосмотрит пристальней из окон…Вагоны шли привычной линией,Подрагивали и скрипели;Молчали желтые и синие;В зеленых[104] плакали и пели.Вставали сонные за стекламиИ обводили ровным взглядомПлатформу, сад с кустами блеклыми,Ее, жандарма с нею рядом…Лишь раз гусар, рукой небрежноюОблокотясь на бархат алый,Скользнул по ней улыбкой нежною…Скользнул – и поезд в даль умчало.Так мчалась юность бесполезная,В пустых мечтах изнемогая…

Тоска дорожная, железнаяСвистела, сердце разрывая…Да чтó – давно уж сердце вынуто!Так много отдано поклонов,Так много жадных взоров кинутоВ пустынные глаза вагонов…Не подходите к ней с вопросами,Вам все равно, а ей – довольно:Любовью, грязью иль колесамиОна раздавлена – все больно.

14 июня 1910

«Приближается звук. И, покорна щемящему звуку…»[105]

Приближается звук. И, покорна щемящему                                                                 звуку,Молодеет душа.И во сне прижимаю к губам твою прежнюю                                                                 руку,

Не дыша.Снится – снова я мальчик, и снова любовник,И овраг, и бурьян,И в бурьяне – колючий шиповник,И вечерний туман.Сквозь цветы, и листы, и колючие ветки, я                                                                 знаю,Старый дом глянет в сердце мое,Глянет небо опять, розовея от краю до краю,И окошко твое.Этот голос – он твой, и его непонятному звукуЖизнь и горе отдам,Хоть во сне твою прежнюю милую рукуПрижимая к губам.

2 мая 1912

Новая Америка[106]