Лирика

Нельзя не заметить, что Шиллер, иллюстрируя этим стихотворением мысль о слиянии, взаимном проникновении представителей двух полов, по праву поэта берется вдохновенно раскрыть первоначальную причину, наследованную из трансцендентального мира. Сначала разгадка вопроса является только догадкою:

Или мы когда-то единились,Иль затем сердца в нас страстно бились?Не в луче ль погасших звезд с тобоюБыли мы единою душою,Жизнью одною?

Но затем порыв вдохновения превращает догадку в несомненное событие:

Да, мы были, внутренно была тыВ тех зонах (им же нет возврата)Связана со мною... Так в скрижалиМне прочесть в той довременной далиВдохновенья дали.

Разделенное на две половины существо, свободно парившее в трансцендентальном мире, попавши в мир явлений, вынуждено искать своего воссоединения, и силы духа, там свободные, делаются здесь рабами.

Оттого-то так рабы охотно,Отдаваясь власти безотчетно,Силы духа быстрой чередоюЧерез жизни мост бегут, с тобоюЖизнью жить одною.

Вот все, что мы нашли необходимым сказать об этом своеобразном и сладостном явлении.

* * *

Ночью как-то вольнее дышать мне,Как-то просторней...Даже в столице не тесно!Окна растворишь:Тихо и чуткоПлывет прохладительный воздух.А небо? А месяц?

О, этот месяц-волшебник!Как будто бы кровлиПокрыты зеркальным стеклом,Шпили? и кресты – бриллианты;А там, за луной, небосклон –Чем дальше – светлей и прозрачней.Смотришь – и дышишь,И слышишь дыханье свое,И бой отдаленных часов,Да крик часового,Да изредка стук колесаИли пение вестника утра.Вместе с зарею и сон налетает на вежды,

Светел, как призрак.Голову клонит, – а жаль от окнаоторваться!

<<1842 >>

* * *

Каждое чувство бывает понятней мне ночью, икаждыйОбраз пугливо-немой дальше трепещет во мгле;Самые звуки доступней, даже когда, неподвижен,Книгу держу я в руках, сам пробегая в умеВсе невозможно-возможное, странно-бывалое...ЛампаТомно у ложа горит, месяц смеется в окно,А в отдалении колокол вдруг запоет – и тихонько

В комнату звуки плывут; я предаюсь им вполне.Сердце в них находило всегда какую-то влагу,Точно как будто росой ночи омыты они.Звук все тот же поет, но с каждым порывом иначе:То в нем меди тугой более, то серебра.Странно, что ухо в ту пору, как будто не слушая,слышит;В мыслях иное совсем, думы – волна за волной...А между тем еще глубже сокрытая сила объемлетЛампу, и звуки, и ночь, их сочетавши в одно.Так между влажно-махровых цветов снотворногомакуПолночь роняет порой тайные сны наяву.

<<1843 >>

* * *