Лирика

Свист и свисток

После бесконечных споров

У нас бывают чтения, жаркие споры,И наши глаза горят не меньше,Чем у юношей России полвека назад!Мы бесконечно спорим: «Что делать?»Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»Все мы знаем, чего мы хотим,Все мы знаем, чего хочет народ,Все мы ясно знаем, что делать, –О, много больше, чем знали они!Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»Здесь собрались только очень юные,Строить новое начинает всегда молодежь.Старое скоро умрет, победа за нами!

Спор кипит, сверкают глаза.Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»Трижды уже меняли мы свечи,В недопитом чае плавают мошки,Но девушки говорят с прежним жаром,Лишь в глазах после долгого спораусталость.Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»

Надгробная надпись

Я уважал его всегда,Н я люблю его сейчас еще сильней,Хотя уже два месяца прошлоС тех пор, как похоронен онВ густой тени каштанаНа кладбище далекого предместья.Да, в самом деле

Уже два долгих месяца прошлоС тех пор, как на собраниях кружкаЕго не видно на привычном месте.Он был не мастер на слова,Не принимал участья в наших спорах,Но как его теперь нам не хватает!Однажды он сказал смущенно:«Товарищи, меня не осуждайтеЗа то, что я на диспутах молчу!Я, право, спорить не умею,Но я готов всегдаВстать на борьбу с врагом!»Один товарищ про него сказал:«В глазах его укорТрусливым краснобаям!»Я часто разделял с ним это чувство.Но справедливого укора

Никто в его глазах уж больше не прочтет!Он был рабочий,Простой рабочий заводской.Работал с увлеченьем, с огоньком,А выпадет свободная минутка,Любил потолковать с друзьями по душамИ был охотник книжку почитать.Он не курил, не пил вина.В нем, непреклонном, и прямом,И мыслящем глубоко человеке,Казалось, затаился духТого Бакунина в горах Юра далеких.В испепеляющем жару болезниОн ясность мысли сохранил,Не бредил он до самого конца.«Сегодня Первомай,Наш день, наш праздник!» –Вот те последние слова,

Которые я слышал от него.Я утром навестил больного,А к вечеру уснул он вечным сном.Его широкий лоб,Его могучие, как молот, руки,Его прямой, бесстрашный взгляд,Ни жизни не боявшийся, ни смерти,Поныне предо мной, едва глаза закрою.Он, как безбожник,Сторонник материализма,Был похоронен просто под каштаном,И мы, товарищи его,Решили на могиле начертатьТакую надпись:«Я готов всегдаВстать на борьбу с врагом!»

В старом чемодане