Лирика

На северном берегу,Где ветер, дыша прибоем,Летит над грядою дюн,Цветешь ли ты, как бывало,Шиповник, и в этом году?Я посчиталСвои немногие годы.На пальцы взглянул –И ехать вдальРасхотелось мне.Бывало, закрыв глаза.Свои стихи о раненом сердцеМне декламировал он.В письме от негоДаже шутка звучала печалью.Сюда,За мною следом,Приехали жена и мать.Живут в чужом краю,Где ни души знакомой.Укачало на пароходе.До сих пор вижу перед собой,Лишь вспомню море Цугэру,Глаза моей младшей сестры.Такая была в них мягкая нежность.Молодая учительница…Как унылоПоблескивала у нееЗолотая оправаОчков.Друг мойКормил меня.А яНе смолчал перед ним, не стерпел.Несчастный мой нрав!НоваяИностранная книга.Как жадно вдыхал яЗапах бумаги.Хотя бы немного денег!

Хакодатэ…Дом мойНа Ивовой улице,Друга стихи о любви.Цветы васильков.Белые волныБежали друг за другом,Бушуя,На берег Омори близ Хакодатэ.Вторили морю думы мои.Хакодатэ…Каменная плитаНа склоне горы «Лежачий бык».Стихи на могильном камне –Китайские – я почти позабыл.В горах он скрылся,Словно сказал:«Я ничтожнейший из ничтожных».Этот друг мой,Душою равный богам.В тумане ночном,Блестя огоньком папиросы,Там, где волныБились о берег,Долго стояла женщина.НевеселоНа улицах Отару.Нет, никогда не пели эти люди!Как грубыГолоса у них.СмолодуНа плечах семья.А он, захмелев, поет,Словно нет у негоДетей.Я подавил зевок.Мы простилисьЧерез окно вагона.Слишком частоТеперь я прощаюсь.На мокром окне

БлеснулаРоссыпь цветных огоньков,И городок в горахПронесся мимо.Нет, я не гордился ими,Даже втайне перед собой,Когда поделкиКропал,Чтобы как-нибудь перебиться.«Словно в сгустокМятежного духаПревратилось все без остаткаИсхудавшее тело твое!» –Так мне однажды сказали.«Ударю!» – говорили мне.Я отвечал:«Ударь!»О если б снова стать таким,Как в прежние года.Увы! Тот юношаС прекрасными бровямиЧуть усмехнулся краем губ,Когда его назвал яМладшим братом.ЛадоньюОтирает снегС лица, запорошенного метелью,Приятель мой,Сторонник коммунизма.«Как мне бездействие противноЗастывшего в своих порядках мира»Так говорил я, но теперьОб этом времениПрипомнил я с печалью.И вдруг – на бледнойДо синевы щекеСлеза блеснула.О смерти говорилТорговец молодой.Я друга,

Как врага, возненавидел,Но до л го-до л гоРуку жал ему,Когда настал разлуки час.Летел навстречу мокрый снег,И по равнине ИсикариНаш поезд мчался сквозь метель.Я в этом северном простореРоман Тургенева читал.«Покурить бы, да табачок забыл»,Не выходит из головы.Едешь, едешь,Кругом только горы.Лишь заснеженные поля.Застылый парНа вагонном окнеСтал облакомЛепестковЦвета солнечного восхода.Бушует вихрь,А за нимПроносится в пляскеСухой снежок,Окутывая леса.Погребена под белыми снегамиРека Сорати,Даже птиц не видно.Лишь на глухом лесистом берегуКакой-то человек стоит один.Здесь с одиночествомВраждуй и дружа,Среди снегов,В краю забытом людиЖивут весь долгий-долгий век.Название станции объявлялМолодой дежурный так,Словно пел.Ласковые глаза егоЯ и сейчас забыть не могу!Я на последней станции сошел.Светло от снега…

В городок глухойИду яТихими шагами.Белым-белым блескомСверкают льды.Чайки кричат.Над морем КусироЗимняя ледяная луна.Только голос,Только глазаОстались прежними у него.Я встретился снова с другом своимВ самом дальнем углу страны.Ворошит тополя,ШуршитВ аллеях акацийОсенний ветер…Запись в моем дневнике.С хрустом и шорохомПлыли льдины в волнах.Лунной ночьюЯ шел по морскому берегуК ней и вновь от нее.Прижавшись к моему плечу,Среди снеговОна стояла ночью…Какою теплоюБыла ее рука.СкрипелиПод ногою доски пола.Так было холодноВ прихожей.И вдруг – прощальный поцелуй.Как видение божества,Вдали появиласьГора Акан.На вершинеСнежный рассвет.Северные скитанья мои…Словно дрожащим голосомДолго-долгоЯ пел: