Лис Улисс и свирель времени

– Да как тебе сказать… Каждый из нас сделал не так что-то свое, – ответил Константин. – Ты переоценила собственные силы. А я переоценил степень своей влюбленности в тебя.

– Чего это я переоценила свои силы?! – возмутилась Берта. – Мы с тобой ветераны Вершины, ты что, забыл? Да я за несколько дней пережила больше, чем мои родители за всю жизнь!

Константин усмехнулся.

– Подруга, может, ты и опытней своих родителей, не знаю. Вполне допускаю, что они провалили бы данную миссию еще быстрее. Но только вершинский опыт, милая, привел у тебя к побочным эффектам в виде отказавших тормозов. Что толку от опыта, ума и способностей, если тормоза не работают? Зазналась ты, любовь моя.

Такое объяснение Берте решительно не понравилось, особенно потому, что казалось верным.

– Ой, да ладно! А про себя тогда что скажешь?! Ты, между прочим, не так уж горячо меня отговаривал!

– А я просто по-мартовски влюбленный дурак, – пожал плечами кот. – В апреле я бы тебя отговорил.

Берта ничего не успела ответить, потому что в этот момент внутри Константина приглушенно зазвучала незнакомая мелодия. Кот неподвижно застыл и обалдело разинул пасть.

Берта была удивлена не меньше.

– Ты съел магнитофон? И не поделился? Жадина!

Музыка и не думала умолкать. Константин возбужденно вскочил.

– Я знаю, что это! – воскликнул он и выудил из недр «конспиративного» одеяния мобильник Вероники.

От неожиданности Берта даже забыла о том, что находится в экзекуторской. Она подскочила к другу.

– Покажи!

Мобильник заливался вовсю, экран голубовато светился, на нем горела надпись «Мама».

– Я отвечу, я отвечу! – воскликнул Константин и, прежде чем Берта успела среагировать, нажал кнопку и прижал аппарат к уху.

– Мама?

– Вероника! – с беспокойством раздалось в ответ.

– Нет, это не Вероника. Но вы не волнуйтесь.

– Где моя дочь?! Чего вы хотите?!

Константин запутался.

– Э-э… На какой вопрос сначала отвечать?

– Где моя дочь?! Как с ней обращаются?!

– Ваша дочь более чем в порядке, – как можно убедительней произнес кот. – Обращаются с ней как с богиней!

– Что вам надо? Денег?

Константин замялся.

– Денег мне, конечно, надо. Но я не жду их от вас. Думаю, вы решили, что ваша дочь похищена. Это не так.

– Тогда почему она сама не ответила на звонок? Где она? И кто вы такой? Только отвечайте честно!

Вообще-то, Константин как раз собирался что-нибудь соврать, но приказ говорить честно прозвучал так строго, что он растерялся и ответил:

– Вероника не может ответить, потому что ее телефон находится у меня, а я нахожусь в камере пыток, и для Вероники хорошо, что она не находится здесь со мной. А она сейчас служит объектом поклонения для толпы безумных сектантов, которые считают ее богиней, хотя на самом деле она разрушит мир. Меня же зовут Константин, я кот, пытать меня будут вместе с моей подругой Бертой, она лисица. Вот, пожалуй, и все.

Трубка молчала.

– Но у нас все под контролем! – поспешил утешить собеседницу Константин.

Трубка молчала.

– Это если вкратце, – пояснил Константин.

На этот раз мама Вероники ответила, и голос ее был сух, как ветка столетнего кустарника в сердце самой знойной пустыни:

– Все понятно. Передайте Веронике, что это не смешно. И что, даже убегая из дома, следует помнить о родителях. Родителях, которые места себе не находят от волнения. Скажите ей, что если она сегодня же не вернется домой, то пожалеет об этом. А вам, молодой человек, должно быть стыдно! Потакать…

Тут мобильник выключился.

– Ну вот, не договорили, – расстроился Константин. Он потыкал в кнопки аппарата, потряс его, постучал по экрану… – Опять сдох. Ладно, Вероникина мама хотя бы уже не думает, что дочку похитили, и то хорошо. А в остальное она, кажется, не поверила. Ну, и зачем тогда просила говорить правду?

Берта уселась на стул и задумчиво произнесла:

– Константин… Ты понимаешь, что сейчас произошло?

– Конечно. Я поговорил с мамой Вероники.

– И что это означает?

– О! – Константин восхищенно поднял над головой мобильник. – Это означает, что в мире Вероники офигительная техника!

– А еще?

Кот недоуменно уставился на лисичку.

– Подруга, ты явно к чему-то клонишь. Но я не догоняю, к чему.

– Константин, это же очевидно! Нам только что дозвонились из другого мира! Это могло произойти только в одном случае! Ну, теперь догоняешь?

Константин догнал. Он пораженно опустился на стул.

– Ты хочешь сказать…

– Вот именно! Где-то совсем близко открывалось Междуместо!

В то же самое время неожиданный и странный разговор произошел и у брата Нимрода. Барс просматривал третью сотню возможных расшифровок подписи «КП», когда внезапно зазвонил красный телефон, стоящий на его письменном столе. Сказать, что брат Нимрод удивился, было бы сильным преуменьшением того изумления, которое он испытал от этого звонка.

Дело в том, что номер этого телефона был мало кому известен. Если совсем точно, то известен он был одному брату Нимроду. Барс завел его на всякий случай. Но этот самый всякий случай еще не наступил, и у телефона не было никаких оснований звонить. Но он звонил, и весьма настойчиво.

Брат Нимрод с некоторой опаской поднял трубку.

– Алло?