Лиса. Личные хроники русской смуты

Чёрная пластинка кружится и монотонно покачивается. Из-за её гипнотического покачивания и вызванного им оцепенения, Лисе никак не хватает смелости спросить – кто из гостей включил проигрыватель без разрешения? Впрочем, ей заранее ясно, что «оскорблённая» Инка тут же возмутится. И даже известно, что она при этом скажет: «Тебе что, жалко, да?»

Не жалко. Конечно же, не жалко! Но всё же… Вон, у Инки, себя так вольготно не поведёшь! Она же первая не позволит! А тут, получается, всё можно! Но гости, даже если они непрошенные – дело святое. Для них – всё самое лучшее. И Лиса, не колеблясь, достала из серванта предмет нешуточной семейной гордости – красивые чайные чашки. Лёгкие, широкие, с изящными ручками и неброским, но приятным рисунком на крутых боках. Фарфор тонкий, почти как яичная скорлупа. Достала и расставила на столе.

Шесть чашек, и каждая – на красивом тоненьком блюдечке.

– Зачем шесть чашек? – иронично сощурилась Инка.

– Ну… – растерялась Лиса, – сколько есть… – и, виновато пожав плечами, попросила: – Ин, поставь, пожалуйста, лишние на место. Что-то я и в самом деле перестаралась… – и снова тревожно взглянула на часы.

Время стремительно уходило.