Лишь время покажет

Но очередной стук в дверь принес отсрочку на несколько недель. На этот раз на пороге обнаружилась не полиция, а человек, назвавшийся мистером Спарксом, который сообщил мне, что представляет профсоюз, где состоял Артур, и пришел проверить, выплатила ли фирма мне возмещение.

— Ни единого медного фартинга, — сообщила я, усадив мистера Спаркса на кухне и налив ему чаю. — Мне сказали, что он исчез без предупреждения и они не в ответе за его действия. И я по-прежнему не знаю, что на самом деле произошло в тот день.

— Я тоже, — подтвердил мистер Спаркс. — Они все молчат как мертвые, не только руководство, но и рабочие. Не могу добиться от них ни слова. «Стоит дороже, чем моя жизнь», — сказал мне один из них. Но взносы вашего мужа выплачены полностью, — добавил он, — так что вы вправе получить возмещение от профсоюза.

Я так и стояла столбом, толком не представляя, о чем он говорит.

Мистер Спаркс вынул из портфеля бумагу, положил ее на кухонный стол и перелистал до последней страницы.

— Подпишите здесь, — велел он, ткнув указательным пальцем в пунктирную линию.

Когда я поставила крест там, куда он показал, он достал из кармана конверт.

— Простите, что так мало, — сказал он, протягивая его мне.

Открыла конверт я лишь после того, как он допил свой чай и ушел.

Семь фунтов, девять шиллингов и шесть пенсов — вот во сколько они оценили жизнь Артура. Я в одиночестве сидела за кухонным столом и, должно быть, именно тогда поняла, что больше никогда не увижу мужа.

В тот же день я зашла в ломбард и выкупила у мистера Коэна свое свадебное кольцо — самое меньшее, что я могла сделать в память об Артуре. На следующее утро я рассчиталась с задолженностями по квартплате, а также с теми, что значились на грифельных досках у мясника, пекаря и так далее. Остатка как раз хватило, чтобы купить кое-какую подержанную одежку на церковной распродаже, в основном для Гарри.

Но не прошло и месяца, как мел снова зацарапал по доскам, а вскоре мне пришлось вернуться в ломбард и отдать свадебное кольцо мистеру Коэну.

Когда сборщик арендной платы постучал в дверь дома номер двадцать семь и так и не дождался ответа, я думаю, никто в семье не удивился бы, если бы следующим нас посетил судебный пристав. Именно тогда я решила, что мне пора искать работу.

12

Попытки Мэйзи найти работу оказались нелегким делом, и не в последнюю очередь потому, что правительство недавно издало распоряжение, в котором всем нанимателям рекомендовалось в первую очередь трудоустраивать мужчин, служивших в вооруженных силах, а уж потом рассматривать всех прочих претендентов. В полном соответствии со словами Ллойд Джорджа, обещавшего, что британские солдаты вернутся домой в страну, достойную своих героев.

Хотя женщинам старше тридцати разрешили голосовать на последних выборах в награду за безукоризненную службу на военных заводах, их задвинули в конец очереди, когда речь зашла о мирном труде. Мэйзи решила, что скорее найдет место, если попробует устроиться туда, куда не пойдут мужчины: либо работа покажется им слишком унизительной, либо плата — смехотворной. С такими мыслями она встала в очередь перед конторой «У. Д. и Г. О. Уиллсов», крупнейших работодателей в городе.

— Правда ли, что вы ищете упаковщиков на сигаретную фабрику? — спросила она заведующего, достояв до конца.

— Да, но ты еще слишком молода, милочка, — ответил тот.

— Мне двадцать два.

— Ты слишком молода, — повторил он. — Приходи годика через три.

Мэйзи вернулась на Стилл-Хаус-лейн как раз вовремя, чтобы разделить тарелку куриного бульона и ломтик хлеба недельной давности с Гарри и мамой.

На следующий день она встала в очередь еще длиннее, к «Харвис», виноторговцам. Тремя часами позже, достояв до конца, она услышала от человека в белом накрахмаленном воротничке, с узким черным галстуком, что они принимают только соискателей, обладающих опытом.

— И как же мне приобрести опыт? — спросила Мэйзи, пытаясь не поддаваться отчаянию.

— Присоединившись к нашей системе ученичества.

— Тогда я присоединюсь, — заявила она крахмальному воротничку.

— Сколько вам лет?

— Двадцать два.

— Вы слишком стары.

Мэйзи дословно пересказала шестисекундное собеседование матери за тарелкой разбавленного бульона из той же кастрюли и корочкой от той же буханки.

— Ты можешь устроиться в порт, — предложила мать.

— Что ты имеешь в виду, мама? Мне записаться в грузчики?

Мама не рассмеялась, но Мэйзи и не могла припомнить, когда в последний раз слышала ее смех.

— У них всегда есть работа для уборщиц, — пояснила она. — И видит бог, они тебе кое-чем обязаны.

На следующее утро Мэйзи встала и оделась задолго до восхода солнца; поскольку завтрака на всех не хватало, голодной отправилась в долгий пеший путь до порта.

Добравшись, она сказала человеку на воротах, что ищет работу уборщицы.

— Обратитесь к миссис Неттлс, — посоветовал тот, кивнув в сторону большого здания из красного кирпича, в которое Мэйзи однажды уже чуть не зашла. — Она заведует наймом и увольнением уборщиков.

Он явно не запомнил ее по прошлому разговору.