Лишь время покажет

С особым вниманием она приглядывала за Карен, но так и не нашла никаких улик. С другой стороны, Патрик предупреждал ее, что воры хитрее честных людей, а следить за официанткой постоянно Мэйзи никак не могла.

А вскоре затруднение разрешилось само собой. Карен уволилась, объявив, что заключила помолвку и в конце месяца переедет к жениху в Лондон. Мэйзи нашла ее обручальное кольцо довольно изысканным, хотя ей оставалось лишь гадать, кто за него платил. Она выбросила эту мысль из головы и вздохнула с облегчением, избавившись от одной из тревог.

Но когда через пару недель в Бристоль вернулся Патрик, он предупредил Мэйзи, что месячная выручка снова уменьшилась, а потому Карен не могла быть воровкой.

— Пора вызывать полицию? — спросила Мэйзи.

— Пока нет. Самое последнее дело — это ложные обвинения или слухи, которые только настроят персонал против тебя. Возможно, полиция и разоблачит вора, но прежде ты лишишься лучших работников, которым не понравится, что их подозревают в хищении. А заодно, будь уверена, обо всем прознают посетители, и это тоже не очень приятно.

— И сколько же это терпеть?

— Давай подождем еще месяц. Если к тому времени не выяснится, кто ворует, тебе придется вызвать полицию, — посоветовал он и широко ей улыбнулся. — А теперь оставим разговоры о делах и вспомним про твой день рождения.

— Он был два месяца назад, — заметила она. — И если бы не история с Бобом, ты бы о нем даже не узнал.

Патрик снова открыл портфель, но на этот раз достал коробку глубокого синего цвета с узнаваемой эмблемой «Свон». Он передал ее Мэйзи, и та не торопясь открыла подарок, обнаружив внутри пару черных кожаных перчаток и клетчатый шерстяной шарф традиционных цветов «Барберри».

— Так вот кто откровенно меня грабит, — заявила Мэйзи, заключая его в объятия.

Патрик не ответил.

— В чем дело? — встревожилась она.

— У меня есть еще одна новость.

Мэйзи встретилась с ним взглядом и прикинула, что же еще может быть неладно в чайной.

— Меня повысили. Я стану заместителем управляющего нашей главной конторы в Дублине. Бо́льшую часть времени я буду прикован к письменному столу, так что мое место здесь займет кто-нибудь другой. Я все равно смогу навещать тебя, но не так часто, как сейчас.

Мэйзи всю ночь прорыдала в его объятиях. Ей казалось, что она уже никогда не захочет замуж, пока не пришлось расстаться с человеком, в которого она влюбилась.

На следующее утро она пришла на работу позднее обычного и обнаружила, что Боб ждет ее у порога. Когда она отперла дверь, он принялся выгружать из фургончика утреннюю партию товара.

— Извини, я на минуту, — сказала ему Мэйзи и скрылась в служебном туалете.

Она еще не успокоилась после прощания с Патриком, севшим на поезд на вокзале Темпл-Мидс, и вот разрыдалась снова. Должно быть, вид у нее был еще тот, и она не хотела, чтобы ее постоянные клиенты заподозрили неладное.

— Никогда не приносите на службу личные неурядицы, — частенько напоминала работникам мисс Тилли. — Посетителям хватает собственных бед, чтобы переживать еще и из-за ваших.

Мэйзи глянула в зеркало: ее макияж весь растекся.

— Проклятье, — выругалась она вслух, сообразив, что оставила сумочку на прилавке.

Вернувшись в зал, Мэйзи чуть не упала в обморок от картины, которая ей предстала. Боб стоял к ней спиной, запустив руку в кассу. На ее глазах он запихнул пригоршню купюр и монет в карман брюк, тихонько задвинул ящик и отправился обратно к фургону за новым подносом пирожных.

Мэйзи точно знала, что посоветовал бы Патрик. Она вошла в чайную и встала рядом с кассой, дожидаясь возвращения Боба. На сей раз тот нес не поднос, а маленькую обитую кожей коробочку. Широко улыбнувшись, он встал на одно колено.

— Вы немедленно покинете это помещение, Боб Барроуз, — потребовала Мэйзи тоном, удивившим ее саму. — И если я еще когда-нибудь увижу вас поблизости от своей чайной, то вызову полицию.

Она ожидала потока оправданий или брани, но Боб только поднялся, выложил украденные деньги на прилавок и вышел, не сказав ни слова. Мэйзи без сил рухнула на ближайший стул, и тут же в чайную вошла первая официантка.

— Доброе утро, миссис Клифтон. Славная погода для этой поры!

18

Всякий раз, когда тонкий коричневый конверт падал в почтовый ящик дома номер двадцать семь, Мэйзи предполагала, что его прислала Бристольская классическая школа, а внутри, скорее всего, находится новый счет за обучение Гарри вкупе с «дополнительными расходами», как их предпочитали именовать муниципальные благотворительные учреждения Бристоля.

По пути домой она всегда заходила в банк и клала дневную выручку на рабочий счет, а свою долю чаевых — на отдельный, помеченный «Для Гарри», в надежде, что в конце квартала у нее наберется достаточно средств, чтобы покрыть очередную выплату в БКШ.

Мэйзи вскрыла конверт и, хотя и не могла прочесть каждое слово в письме, узнала подпись и, чуть выше, сумму: тридцать семь фунтов и десять шиллингов. Сбережений едва хватит, но после того, как мистер Холкомб прочел ей последний табель Гарри, ей пришлось согласиться с ним, что она удачно вкладывает деньги.