Лишний. Потусторонние записки

– Все это замечательно, но знаешь, у меня есть к тебе один вопрос. Мне девочка одна из нашей школы нравится. А как подойти к ней, я не знаю, тем более, что она меня в упор не видит, другие вон сами подходят, а эта даже и замечать не хочет. Может, подскажешь, как подружиться с ней. У меня еще как-то такого опыта не было.

– Во, блин, задачка! – Саня от такого неожиданного вопроса даже затылок стал чесать в раздумье. – Если честно, я даже и не припомню, что делать-то нужно. Я так понимаю, проблема в том, что ты стесняешься подойти к ней. Посмотри, чем она занимается, может у вас общие интересы есть. Тогда был бы предлог познакомиться с ней. Ну, если здесь не получится, тогда придется все-таки тебе пригласить ее куда-нибудь погулять, например, в кино, или еще сам придумаешь куда.

– Саня! А ты любил когда-нибудь?

– Я? – Этот вопрос, видно было, поставил его в тупик. Он задумался, нахлынувшие вспоминания, может, и не совсем приятные, красноречиво отразились на его лице. Глядя куда-то в пространство, отсутствующим взглядом, печальным голосом, Саша начал рассказывать. – Я любил. Еще как любил. Только это было очень давно, совсем в других жизнях. Ее звали Иулия, если по-русски, то Юлия. Мы жили в небольшой деревушке округа Порта Капена Римской Империи. Это была любовь навсегда. Нет, конечно, в других моих земных воплощениях, у меня были жены, но она была чем-то больше, чем просто жена, хотя на самом деле мы и жениться-то не успели. Юля была красива, очень красива, ее красоту невозможно было не заметить. Все произошло внезапно. У нас уже был назначен день свадьбы, когда через нашу деревню проезжал римский патриций Квинт Фульвий Аттиан. Он был знатного рода и занимал высокую должность при дворе императора. Его кортеж остановился возле дома Юлии просто набрать воды. Патриций был молод и когда увидел Юлию, не смог себя сдержать, он забрал ее в себе в наложницы. Ее родители ничего поделать с этим не могли, да и спорить с таким человеком, как патриций, было равносильно самоубийству, он запросто мог приказать сжечь всю деревню.

Так, оживленно ведя беседу, они вышли из капеллы, прошли через площадь с фонтаном, нашли небольшой портик возле одного старого палаццо, присели на каменную, от времени всю в мелких трещинах скамейку, и продолжили свою беседу. Точнее, это была не совсем беседа. Володя очень хотел услышать историю своего друга, он просто сидел рядом, молча слушал, лишь изредка поднимая свой взгляд на Александра. А он, в свою очередь, никем не перебиваемый, все рассказывал и рассказывал, все дальше и дальше углубляясь в свои воспоминания, вызывающие у него, щемящее сердце, но такое приятное, чувство ностальгии.