Читаем Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв. полностью

Кореец Чон потерял свою любимую жену на войне и разыскал ее в далеком Китае. Дважды в огне войны теряла мужа Хондо. Скитаясь по трем странам, переодеваясь в мужскую одежду, она вынесла все невзгоды и бедствия и снова встретилась с мужем. Жена Мончжина добровольно вышла замуж за чужестранца, чтобы отыскать могилу своего батюшки, а встретила его живым и здоровым. В одном месте, в одном доме сошлись все шесть человек.

Пожалуй, скажут, что этим людям, будто ураганом разбросанным в разные стороны, просто повезло. Ведь у них было так мало вероятности встретиться. Но разве это произошло не в результате их разумных и упорных усилий? И все-таки это самый удивительный случай с древних времен и до наших дней.

СОН САНВОЛЬ И СУЕВЕРНЫЙ СТУДЕНТ

Сон Санволь, кисэн из Сончжу, попала в столичный город Сеул и вскоре приобрела там широкую известность благодаря своим необыкновенным талантам и редкой красоте. Прелестная, стройная, с чистым и нежным лицом, она была незаменимой на всех пирушках и великолепных празднествах, которые устраивала столичная знать. Не было ни одного столичного модника, который не мечтал бы хоть разок добиться ее благосклонности, однако это было не так-то просто.

Однажды молодые люди из благородного сословия и ученые мужи пригласили Сон Санволь покататься на лодке по Хангану. И вот, когда гуляки опьянели, она сбежала от них. На обратном пути в столицу Сон Санволь попала под проливной дождь. Одежда ее промокла насквозь, было холодно, день клонился к вечеру. Когда она добралась до Южных ворот, оказалось, что они уже закрыты.

«Неужели здесь негде переночевать?» — подумала Сон Санволь и огляделась. И тут у лотосового пруда в маленьком окошке блеснул огонек, послышался голос — кто-то читал вслух. Сон Санволь подошла к окну, проткнула бумагу и заглянула в комнату. Какой-то молоденький студент читал книгу. Она тихонько кашлянула и осторожно постучала в дверь. Студент перестал читать, прислушался.

— Я кисэн из города, — негромко обратилась она к нему. — Сбежала от попойки. Вот попала под дождь, и мне негде переночевать. Будьте добры, пустите меня на ночь в какой-нибудь уголок! — попросила Сон Санволь.

Студент открыл дверь, но, неожиданно увидев молодую, очаровательную женщину, испугался: «Ведь не могла же прийти такая красавица к какому-то бедному школяру. Конечно, это злая фея!» Он наотрез отказался ее впустить, прищелкивая пальцами, пробормотал заклинание и завопил истошным голосом:

— Ах ты, нечистая сила! Как ты посмела сюда явиться? Не смей соблазнять меня!

— Да я обыкновенная женщина! — воскликнула кисэн. — Видно, вы, юноша, не знаете правил приличия. Разве можно так невежливо себя вести?

Но сколько ни втолковывала она ему, что попала в затруднительное положение, студент трусил все больше. Он никак не мог прийти в себя и только твердил названия двадцати восьми созвездий.

Сон Санволь ничего не оставалось делать, как усесться у дверей. Дожидаясь рассвета, всю ночь она не сомкнула глаз. А утром открыла окно, стала насмехаться над студентом, осыпая его упреками:

— Жалкий школяр! Неужто ты никогда не слыхал о знаменитой столичной певице Сон Санволь? Пусть-ка теперь какой-нибудь студент попробует пригласить меня погулять при чистом небе да ясной луне! Я еще погляжу, не такой ли он суеверный невежда, как ты! Промокшая, я умоляла впустить меня погреться на одну только ночку. Но ты отказался. Вот уж, право, скучный мужчина! Да погляди ты на меня хорошенько. Разве похожа я на злую фею?

Студенту было очень стыдно. Он краснел и боялся даже глаза поднять на Сон Санволь. А был этот студент не кто иной, как Ким Ечжон, который впоследствии стал гражданским чиновником высшего ранга!

КАК ПРИНИМАТЬ ГОСТЕЙ

В недавнее время жил один человек, который отрастил себе хорошую длинную бороду. Достатка он был небольшого, однако, когда являлся гость, волей-неволей приходилось выставлять угощение. Вот и сговорился он со своей женой однажды:

— Послушай-ка, не можем мы принимать всех гостей одинаково. Давай условимся так: придет высокий гость, я возьмусь за верхнюю часть бороды, средний — за середку, низкий — за самый кончик. А ты увидишь, за какую часть бороды я взялся, и угощать будешь по чину!

Об этом уговоре между супругами знал и кое-кто из посторонних. Вот приходит к ним однажды гость. Хозяин схватился за кончик бороды. Жена приготовила вино и закуску для «низких гостей». Выпили по три-четыре чашечки, хозяин намекнул, что он, мол, человек бедный, угощать больше нечем, и тут же велел убрать столик.

Потом пришел другой гость, который знал о бороде и о приходе первого гостя. Хозяин опять схватился за самый кончик бороды.

— Послушай-ка, — воскликнул гость, — а первого-то гостя ты ставил немного выше!

Хозяин не знал, куда деваться со стыда. Между прочим, оттого нынешние люди и говорят про выпивку — «подержаться за бороду»!

ДЛИННОБОРОДЫЙ И КИТАЙСКИЙ ПОСОЛ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэмы
Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — РїРѕСЌС' и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. Р' своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал Р±С‹ своего слова и не определил Р±С‹ своего отношения к нему Навои. Так он создал свыше тридцати произведений, составляющий золотой фонд узбекской литературы.Р' данном издании представлен знаменитый цикл из пяти монументальных поэм «Хамсе» («Пятерица»): «Смятение праведных», «Фархад и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь планет», «Стена Р

Алишер Навои

Поэма, эпическая поэзия / Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги