Читаем Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв. полностью

Горная беседка Хансон является достопримечательностью Квандона. Поэтому повозки и верховые лошади приезжающих на прогулку чиновников скапливаются здесь постоянно. И вот приготовление угощений, подарков, связанные с этим издержки и всевозможные работы так надоели местным жителям, что они стали недовольно ворчать: «Пришел бы однажды тигр да утащил бы куда-нибудь беседку этих бездельников!» А потом слова эти, вышедшие из уст народа, как-то сами собой вылились в стихи:

Вот ведь смогла же свинья     целый сожрать водопад?Что же беседку Хансон     тигр не утащит от нас?

Из собрания

«ПУСТЯКИ, ЗАПИСАННЫЕ НА ДОСУГЕ»

ЕСЛИ БАМБУК ТВОЙ

В старинной деревушке Чучжин жил один человек, которого называли господин учитель Ун Су. Был он со странностями. Построил себе здесь крытый соломой маленький домишко, по примеру Тао Юань-мина[132] выращивал хризантемы, а в пруду, будто Чжоу Мао-шу[133]

, разводил лотосы. Ун Су очень любил природу. Он срывал банановые листья и кормил ими оленей. Он приручал журавлей, бросая им сосновые семена. Временами, праздно развалясь, читал Ун Су главу «О поддержании жизни» Чжуан-цзы[134] либо цитировал «Суждения об удовольствиях» Чжун Чжан-туна[135]. Любил он свежий ветерок по утрам в саду, вечерами любовался опускающимся за вершины гор солнцем.

В повязке из ткани простой     гость поселился в лесу.Много кувшинов с весенним вином —     значит отшельник пьян.В краю бессмертных под ясной луной     лишь одна журавлиная пара.На речных берегах персик зацвел,     все деревья в цветах!

Вот даже и в стихах говорится, что, покинув суетный свет, как это сделал Ун Су, можно попасть в совершенно иной, неземной мир. А еще раздобыл где-то Ун Су необыкновенный бамбук и посадил его у себя в саду. Колена бамбука были причудливо изогнуты, каждый побег кривился как-то по-особенному. И если был он вывезен не с берегов реки Ци, то уж непременно с высоких гор Аншаня[136]! Ун Су неустанно над ним трудился — унавоживал, окучивал, подрезал. День и ночь любовался он бамбуком, на все лады его лелеял.

Ясной ночью     чист его шелест.Душным летом     он свежесть приносит!

Красота-то какая! Да можно ль без такого друга прожить хоть один день?

Без еды —     человек похудеет,Без бамбука —      душа оскудеет…
Будет пища —      он вновь потолстеет,А вульгарность —      она не исчезнет!

А еще Ун Су любил цветы сливы, как Линь Бу[137]. Подобно господину Ли, обожал он необыкновенные камни!

И вот этот самый бамбук вдруг пророс сквозь ограду и пустил побеги в чужом дворе. Разрастаясь мало-помалу, новая поросль оказалась еще лучше, чем была у Ун Су.

А вообще-то Ун Су был человек туповатый и не сразу сообразил, что к чему. Но потом вдруг его пробрало.

— Семена-то ведь мои, — сказал он соседу, — и как же это получается, что владеешь бамбуком ты? — и, отыскав столь веский довод, Ун Су вознамерился было срезать соседский бамбук.

— Семена, конечно, твои, — возразил ему, однако, старик сосед, — но ведь они проросли в моем дворе. Чей же может быть бамбук, как не мой?

Так, препираясь друг с другом, уподобились они царствам У и Чу[138]

, оспаривавшим шелковицу, что росла на границе. Ссорились они, будто Юй и Жуй[139] из-за пограничного поля. И трудно было разобраться, кто из них виноват, кто прав. Кто мог разрешить их спор? Сцепившись, как зимородок с устрицей, они не могли оторваться друг от друга. И хотя прошло уже полдня, конца сражению было не видать. А ночью Ун Су все-таки срезал бамбук у соседа.

После этого случая прошло, пожалуй, около года. И вдруг соседский бык покрыл корову Ун Су. Когда корова отелилась, мигом прибежал старик сосед, схватил теленка на руки и понес к себе.

— Ты что же это средь бела дня хватаешь чужого теленка? — рассвирепел Ун Су.

— В прошлом году, — спокойно возразил сосед, — ты срезал на моем дворе бамбук, который вырос из твоих семян. Ну что же, пожалуй, ты был прав. Этот теленок — от моего быка. Разве не справедливо, что я беру его?

И тогда они пошли с жалобой в уездную управу.

— У каждой вещи есть свой хозяин, — решил правитель, — и если хозяин потерял ее, то она должна быть ему возвращена. И бамбук, и теленок возвращены каждый своему хозяину. На что же вы теперь жалуетесь?

КИМ ЧЭГУК

ИЗ РУКОПИСНЫХ СОБРАНИЙ

ТИГР, КОТОРОГО ПЕРЕДАВАЛИ ДРУГ ДРУГУ

Давно это было. Шел как-то по дороге человек. Перед ним возвышались горы с крутыми склонами, слева и справа росли деревья, цветы и благоухающие травы покрывали землю. В небе летали птицы, на земле всюду сновали звери, а по ступенчатым скалам стекала вода, похожая на яшму, и, падая к подножию горы, разбивалась на миллионы брызг-жемчужин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэмы
Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — РїРѕСЌС' и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. Р' своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал Р±С‹ своего слова и не определил Р±С‹ своего отношения к нему Навои. Так он создал свыше тридцати произведений, составляющий золотой фонд узбекской литературы.Р' данном издании представлен знаменитый цикл из пяти монументальных поэм «Хамсе» («Пятерица»): «Смятение праведных», «Фархад и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь планет», «Стена Р

Алишер Навои

Поэма, эпическая поэзия / Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги