– А долги?, – бледный Иаков протирал рукавом лоб и лицо.
– Скорее отговорка, чем настоящая причина, но все же. А вот вы мне папу напоминаете, – вдруг вспомнив причину долгов сказал Герман.
– Это комплимент?
– Не уверен, отче, просто замечание. Вы такой же спокойный, отвержен и при любой ситуации непоколебимый, я как вошел сюда, невольно подумал, что папаша решил с того света навестить меня.
– Может быть знак свыше?
– Или призраки прошлого, наверное, если не он, тогда и я бы тут не сидел. Может и связей снаружи не было.
– Ты о, как его там, Голден…?
– Голденберге, моей благодати и моем проклятии.
* * *
Спокойный, даже выжидающий, не больше, когда старшие воры в законе просили святого отца отчитаться по поводу новичка, больше выдавить и не мог, но всегда с позиции рекомендующего относился к товарищу, Блохин, как о нем думал пастырь, был человеком пропащим, в Германе всегда сверкал фатализм, паренек иначе жить и не мог. Осознавая, что суть хотя бы есть, что она предначертана тебе оттуда, продолжение пути обретает смысл.
– Иаков, а порекомендуй-ка меня старшим, – смочив палец слюной и ловко перелистнув страницу романа сказал Герман.
– М?, – развернулся из своего угла отец, – ты и вправду хочешь этого?
– А хотел ли ты, отче, соваться туда? Почему нельзя было тихонько отсидеть за решеткой и также не пыльно выйти?
– Вопрос в моих перспективах на воле, парень. На Бога надейся, сам не плошай, – поднявшись с места томно ответил святоша.
– Так вот и я о том же. Ты, конечно, начнешь гнать телегу о том, что я еще молодой, все дороги и все двери открыты мне, нужно только протянуть руку к Господу, но не так же оно работает. Нужно ухватиться за ниточку пока есть возможность, Иаков, поэтому, будь любезен.
– Протянуть руку архангелам парящим над нами, просить у сил светлых прощения за греховные деяния, и склонится, подбородком к земле, восславляя павшего, под гнетом современности, Всевышнего, – покосившись в сторону света, он принял драматичную позу, яркие волосы блистали вместе с распятием на шее, бросая озорных солнечных зайчиков по комнате. Сам Христос-спаситель сверлил мученическим взглядом комнату, – хорошо, Герман, ты вполне подходишь нам, за тобой не было никаких просчетов, сам попущен также ни разу не был, да и связи с людьми авторитетными на воле имеются.
Личное Дело #101
– Ха-ха-ха-ха-ха, пацан, ты же не в военкомом пришел, зачем нам это?, – несколько тучных мужчин в презентабельных, как на момент прошедших 80-тых годов, костюмах сидели за продолговатым столом. Лица выдавали бывалых уголовников, никакого изящества, только слепой бандитизм.
– Мы о тебе все знаем, таких дел перевидал я на своем веку много, – по виду самый старший из воров выкинул бумажку в дальний угол стола. Общая обстановка, некой захолустной рыгальни, также не блистала особой эстетикой, но зато безопасно. Весь криминальный мир подвластен этим законам, нет ничего красивого – только функционал.