Лисы графства Рэндалл

Бриджит видела «Ромео и Джульетту» впервые в жизни. Сюжет, как выяснилось, она представляла весьма смутно – какие-то отрывки были на слуху, и только. На сей раз кассета попалась в хорошем состоянии – к счастью. И даже древние хрипящие динамики не могли испортить финальную песню. Впившись взглядом в экран, Бриджит обливалась слезами, трубно сморкалась в бумажную салфетку и бормотала что-то про молодых идиотов.

– Ну вот как же так… – растерянно пробормотала она, когда пошли титры.

– Да ладно, это же понарошку, – отмахнулась Мирилл, катая по нёбу языком терпкую можжевеловую ягоду из глинтвейна. – Ненастоящие смерти.

По правде сказать, и у неё горло тоже стискивало, и глаза щипало, но очень хотелось спихнуть некстати нахлынувшую сентиментальность на пряное вино.

– Ну-ну, – пробубнила Бриджит, недоверчиво скосив взгляд. – А тебе, видать, что-то в глаз попало, да?

Пришлось срочно ретироваться в ванную.

Уже на обратном пути Мирилл заметила, что забыла выключить свет в холле на первом этаже, и сбежала по лестнице, на ходу вытирая руки подолом туники. Огляделась по сторонам, зачем-то проверила замки на входной двери, когда вдруг заметила на вешалке под ворохом прозрачных дождевиков тёмное пятно. Отдернула шуршащий полиэтилен в сторону, несколько секунд пялилась на незнакомый рюкзак – а потом вздрогнула, вспомнив.

Дэвид.

Потёртый «брезент» цвета хаки, молния с сорванной собачкой, торчащие из кармашка оранжевые наушники с отогнутым микрофоном. Внутри – обычный набор бывалого автостопщика и немного пикапера: полотенце, зубная щетка, ноутбук, пачка чипсов и пачка презервативов, пижонские тёмные очки и документы в прозрачном файле. Права, медицинская страховка, диплом, удостоверение личности… В права была вложена фотография женщины средних лет – в цветастой бандане и с такими же белесыми, точно обесцвеченными волосами, как и у Дэвида.

Мирилл очень аккуратно всунула документы обратно в файл и застегнула рюкзак, мысленно сделав зарубку на память – ночью, после того, как она завезёт обратно Бриджит, нужно заехать на мусоросжигательную станцию и сунуть рюкзак в печь, чтобы от Дэвида не осталось даже следов.

Впрочем, нет. Всё равно останутся – хоть в памяти той белобрысой женщины с горбатым носом и глуповатой улыбкой, потому что он был настоящим… Способным изменить если не вселенную, то хотя бы Город, за что и поплатился.

– Почему ты приехал сюда, идиот, – прошептала она, задыхаясь от ошеломляющей смеси пьяной нежности и раздражения. – У тебя ведь весь мир был как на ладони.

«В отличие от меня».

Когда Мирилл вошла в комнату, Бриджит сидела на ковре, спиной к двери, и вдумчиво складывала кассеты в коробку. В стеклянной дверце шкафа, по корешкам блеклых потрепанных книг скользнуло размытое отражение. Мирилл подняла руку, прикасаясь к губам – оно повторило за ней, с опозданием, неловким смазанным жестом – и вдруг спросила:

– Бридж, а как я выгляжу? Только не оборачивайся, скажи по памяти.

Она даже не удивилась вопросу. Пожала мясистыми плечами, хмыкнула:

– Как Джульетта в гробу. Маленькая глупая Белая Девочка.

– Мне уже тридцать два, – раздраженно отмахнулась Мирилл и повторила: – А все-таки? Я имею в виду цвет волос, глаз, или там рост…

Бриджит спокойно переворачивала кассеты лейблами вверх – одна к одной, очень аккуратно. Так же, как выкладывала апельсины на длинном деревянном прилавке на углу Карбиш и Уэрсби.

– Не помню. Дырявая у меня память, не серчай на старуху.

Мирилл села на ручку кресла и привалилась спиной к стене, чувствуя себя подтаявшим пластилиновым человечком.

– Бриджит… Как ты думаешь, а я вообще существую?

– А то. Кто-то ж сожрал все сырные шарики, – заржала Бриджит. – Смотри, ещё живот вспучит – и сразу всякую маету из головы выкинешь.

– А я никогда не болею, – растерянно откликнулась Мирилл. Это было абсолютной правдой – хотя Бриджит, которая врала как дышала, наверняка не поверила.

* * *

Первую жертву Мирилл помнила очень хорошо. Высокая полнокровная женщина, переехавшая в Город с двумя взрослыми детьми, мужем и стайкой разноцветных волнистых попугаев – штук пятнадцать, не меньше, в трёх огромных клетках. Утроилась она на работу в архив, хотя по профессии – и призванию, что совпадает крайне редко – была археологом. Мирилл в то время заканчивала школу и знала по имени почти каждого в Городе, хотя её собственное имя уже тогда не помнил почти никто – в прошлом остались и обидные дразнилки, и наивная дружба. Только миссис Ханга, соседка и по совместительству работодательница, привечала нелюдимую старшеклассницу. Впрочем, и у самой хозяйки пекарни репутация была жутковатая – то ли ведьма, то ли сбежавшая наследница якудза, то ли просто отравительница собственного мужа… Но такой выпечки в Городе не было больше ни у кого – и потому миссис Ханга прощали даже небезупречную репутацию.