Литература. 10 класс

«Несмотря на непреоборимую твердость, глуповцы – народ изнеженный и до крайности набалованный, – иронично замечает автор. – Они любят, чтоб у начальника на лице играла приветливая улыбка… Бывали градоначальники истинно мудрые… но так как они не обзывали глуповцев ни «братцами», ни «робятами», то имена их остались в забвении. Напротив того, бывали другие… которые делали дела средние… но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их не только были занесены на скрижали, но даже послужили предметом самых разнообразных устных легенд». Мудрый правитель глуповцам и не нужен – они просто не способны оценить его.

Салтыков отвергал обвинения в свой адрес в бесцельном глумлении над народом. Если этот народ производит Бородавкиных и Угрюм-Бурчеевых, говорил он, то о сочувствии к нему не может быть и речи. Главная причина бедствий народа – в его пассивности. Глуповцы не совершили еще никаких действий, «по которым можно было бы судить о степени их зрелости». Не признать этой горькой истины писатель не может.

Главное, что отличает глуповцев от их властителей, – это то, что они не лишены человеческого содержания, они остаются людьми и вызывают к себе живое сочувствие. Несмотря ни на что, глуповцы продолжают жить, что указывает на их огромную внутреннюю силу. Когда же эта сила прорвется наружу? – задает вопрос писатель. Только с приходом Угрюм-Бурчеева с его попытками укротить природу глуповцы начали осознавать дикость происходящего. «Изнуренные, обруганные и уничтоженные», они взглянули друг на друга– и вдруг устыдились. И прохвост уже не пугал глуповцев, он раздражал их. Глуповцы изменились. Деятельность прохвоста заставила их содрогнуться, и они задумались, «была ли у них история, были ли в этой истории моменты, когда они имели возможность проявить свою самостоятельность». И ничего не вспомнили.

Финал книги, когда появилось полное гнева оно, символичен и неоднозначен. Что это? Стихийное бедствие? Божья кара? Бунт? Или что-то иное? Щедрин не дает ответа. Конец подобного устройства жизни неизбежен, а как он произойдет, естественно, писатель не знал.

Художественное мастерство Салтыкова-Щедрина

Художественные особенности повествования обусловлены задачами, которые ставил перед собой писатель-сатирик. Чтобы глубже постичь особенности российской действительности, ярче изобразить их, Щедрин ищет новые формы сатирической типизации, новые средства выражения авторской позиции, придает своим образам фантастический характер, использует разнообразные художественные приемы.

В «Истории одного города» на протяжении всего повествования реальное переплетается с фантастическим. Фантастика становится методом сатирического изображения действительности. Невероятные ситуации, невероятные происшествия подчеркивают

алогизм и абсурдность реальности.

Мастерски использует писатель прием гротеска

и гиперболы. Исследователи отмечают, что гротеск у Щедрина является уже не просто литературным приемом, а принципом, определяющим художественную структуру произведения. В жизни глуповцев все невероятно, преувеличено, смешно и одновременно страшно. Городом может править человек с фаршированной головой или правитель, произносящий всего только два слова и имеющий в голове механизм. Гротескные описания ситуаций, фантастические преувеличения подчеркивают призрачность и безумие реального мира, позволяют обнажить самую сущность общественных отношений, помогают ярче почувствовать происходящее в окружающей действительности.

Одним из важных художественных приемов Салтыкова-Щедрина является ирония, позволяющая автору выразить свое отношение к изображаемому. Герои наделены говорящими фамилиями, сразу указывающими на сущность персонажей. Портрет, речь, невероятные предприятия градоначальников помогают писателю создать пугающие образы правителей, от которых зависят судьбы многих людей и самого Российского государства. Страшный портрет Угрюм-Бурчеева дан на фоне соответствующего пейзажа: «пустыня, посреди которой стоит острог; сверху, вместо неба, нависла серая солдатская шинель…»

Язык повествования определяется сочетанием различных стилистических пластов: это наивно-архаический слог древнего летописца, живой рассказ современника и речевые обороты, характерные для журналистики 60-х годов. Емкие сатирические обобщения создавались Щедриным совсем не для того, чтобы развеселить читателя. Комическое неразрывно связано в щедринском повествовании с трагическим. «Изображая жизнь, находящуюся под игом безумия, – писал он, – я рассчитывал на возбуждение в читателе горького чувства, а отнюдь не веселонравия…» Рисуя фантастические образы и ситуации, Щедрин рассматривал действительность, по словам Тургенева, как сквозь увеличительное стекло, постигая внутреннюю сущность рассматриваемого явления, но не искажая ее.

«Великий насмешник»