Литература факта: Первый сборник материалов работников ЛЕФа

Основная наша задача — не ждать красных эпиков, а приучать всю советскую аудиторию читать газету, эту библию сегодняшнего дня.

А вторая задача — втянуть писателя в газету с максимальным подчинением его мастерства ее условиям и задачам. И третья задача — обратить максимум внимания на совершенствование газеты, дабы она на все сто процентов могла стать эпосом и библией наших дней.

В чем дефекты газеты и что в ней должны делать мастера слова — одна из нужнейших тем.

О каком романе-книге, какой «Войне и мире» может идти речь, когда ежедневно утром, схватив газету, мы по существу перевертываем новую страницу того изумительнейшего романа, имя которому наша современность? Действующие лица этого романа, его писатели и его читатели — мы сами.

Своеобразными концентрическими кольцами, включенными одно в другое, ложится материал в этом эпосе: весь мир, Союз Советов, моя республика, моя губерния, мой город, мой завод. А на эпосе фактов строится пафос ежедневного учительства, очередной директивы зова, лозунга, требования и агитационного нажима.

Ждать же нового Толстого и тосковать о нем, обмахивая многодумный лоб газетой, презираемой за низость, ежедневность, суетливость, — какая страшная социальная слепота!

Н. Чужак. Литература жизнестроения

(Исторический пробег)

1. Тургенев или Решетников

Если условно-схематически подходить к нашей художественной литературе, беря ее с 60х примерно годов и рассматривая под углом приемов обработки человеческо-общественного материала и целевого назначения его, то можно приблизительно сказать, что шла и развивалась она по двум главным линиям:

по линии дворянской, как более старой, ведущей литературное начало еще с сороковых годов; и

по линии разночинской, линии сравнительно молодой и менее культурно возделанной.

Самым типичным представителем стародворянской линии в литературе был Тургенев. (Толстой позднее заслонил его, но он — скорее помесь).

Самым характерным представителем разночинской линии был Решетников, написавший замечательную вещь «Подлиповцы», и до сих пор еще как следует критически не вскрытую.

И у того и у другого были свои союзники, попутчики и продолжатели, литературно иногда и более «великие», но самыми типичными носителями двух начал были Тургенев и Решетников. Они — контрастны. Их удобно рассмотреть в нашем условном плане.

Любопытно, что сочувственники и литературные наследники обоих оформлялись в отношении приемов не по строго классово-сословным признакам (это всегда бывает так, когда движение еще в верхушках классов), а по признаку как бы литературного влечения.

Так, по линии дворянской, например, историку приходится зачесть теперь такое странное, вот даже и на расстоянии десятилетий, сочетание имен, как: разночинец (из духовных) Златовратский, несомненный народник по настроению, но работавший литературно по дворянско-тургеневски; разночинец (даже из евреев) поэт Надсон, воевавший за свои идеалы фразеологически, но как-то слишком беспредметно и по старым поэтически-дворянским прописям; выходец из купеческого сословия романист Гончаров; и наконец помещик-дворянин граф Лев Толстой, огромно углубивший линию Тургенева и ведший эту линию боговдохновенно-классово.

С другой стороны, немало и писателей-дворян пошло по разночинской линии. Достаточно назвать такие фигуры, как Некрасов, починатель новой стихо-эстетики, коробившей изысканно-дворянский слух; как Салтыков-Щедрин с его ненавистью к традиционно-сложившейся красивости; как Писарев в литературной критике; как Достоевский, ненавистник революции, работавший на революцию невольно; и другие.

Все они, вольно или невольно, утверждали разночинское — не только по симпатиям, но и по способам художества, по самым подходам к обработке живого материала — разночинское дело.

Любопытно еще и то, что обе эти стороны, т. е. дворянская и разночинская, обе всерьез и одновременно себя считали реалистами, ведущими свое начало одинаково от Гоголя, да еще «вышедшими» обе из его «Шинели».

Тут уже кроется серьезное недоразумение. Недостаточно, видимо, сочувствовать какому-либо социальному явлению — нужно еще его крепко хотеть. А раз уже хочешь, чтобы данное явление было, этим самым предопределяется и воля к поискам вернейшего, довлеющего именно тому явлению, особого к нему пути.

2. Два реализма

Разница между реализмами тургеневским и разночинским, в отношении приемов обработки социально-значимого материала и целевого назначения его, так ощутительна, что самый термин «реализм» (перешедший по «культурному наследию» и к нашим дням) являлся и тогда уже не только ничего по существу не выражавшим, но и мешавшим в известной мере культурному размежеванию тогдашних социальных групп.

Как принимал тогдашнюю действительность тургеневско-дворянский реализм и как он подавал ее читателю?