Литература конца XIX – начала XX века

Не лишены интереса и стихи Н. С. Стружкина, в которых автор обнажал контрасты действительности, нравы буржуазного общества:Бедняк имел однажды дерзостьПодтибрить грош.Кричали все: «Какая мерзость!Какой грабеж!»Но вот милльон похитил смелоОдин делец, —И все кричат: — «Вот это дело,Вот молодец!»[220]

Традиции некрасовской сатиры продолжал Федор Федорович Филимонов (1862–1920) в сборнике стихотворений, изданном в 1886 г. в Екатеринбурге под псевдонимом «Гейне из Ирбита».

Автор — «поэт опальный». Гнев его направлен против тех, кто грабит трудовой люд, кто «совестью продажной» вершит свои подлые дела:

Вьюга злилась, завывая,

Плакал ветер у ворот,«Не брани меня, родная»Пел на крыше Васька-кот.Я сидел в своей квартиреИ шептал: Эдип, скажи:Отчего в подлунном миреСтолько подлости и лжи?Отчего войной на братаДаже брат родной пошел,Отчего царит здесь злато,Сплетни, грязь и произвол.Отчего мы глупы стали,Измельчали все в конец,

Отчего на пьедесталеВозвышается подлец…Тот же, кто… Но, завывая,Ветер свистнул у ворот.«Не брани меня, родная»Пел на крыше Васька-кот.[221]

В сатирических стихотворениях Филимонова есть прямые переклички с Некрасовым. Они в условиях реакции 80-х гг. наполнялись новым социальным содержанием:

Хоть нет греха порок карать,И над смешным смеяться можно,Но надо только поступатьВ дни наши очень осторожно.Когда в деревне становой

Крестьян отпорет — не кричите.Вы лишь скажите: «Боже мой!»И поскорее замолчите.Не подымайте крик и вой,Как по спине пойдет дубина —И вас оценит становой,Как Руси доблестного сына.[222](«Совет»)

«Гейне из Ирбита» «не привык гнуть спину перед сильными». Он дорожит более всего свободной мыслью и свободным словом. Его стихи примечательны своим гражданским мужеством и горькой иронией.

К поэтам некрасовской школы принадлежал Леонид Николаевич Трефолев (1839–1905), автор «Дубинушки» и «Песни о комаринском мужике», уделявшей значительное внимание в своем творчестве крестьянской теме. В стихотворении «Пятьдесят лет» (1889) он писал:

Как юноша-поэт, «восторгами объятый»,Я к небу не летал (царит на небе мгла).Родимая земля с печальной русской хатой

И с грустной песенкой к себе меня влекла.[223]

Трефолев писал о печальной участи деревни, о тяжелой судьбе женщины-труженицы («Грамотка», 1867; «Таинственный ямщик», 1883; «Дуня», 1885, и др.), о характере русского мужика («Макар», 1884), сочетавшего неиссякаемую энергию, смекалку и выносливость с пассивностью, выработанной мрачными условиями его исторического бытия.

Странный он человек!Пожалеешь о нем:То проспит целый век,То вдруг вспыхнет огнем.Он и кроток и смел,И на все он ходок,Даже сделать сумелПетербург-городок.(с. 145)

В 1872 г. Трефолев стал земским гласным пошехонского уезда. В течение почти двенадцати лет он был фактическим редактором «Вестника Ярославского земства», принадлежа к прогрессивному крылу земской оппозиции. Это в какой-то мере определило либеральные иллюзии поэта. Через всю жизнь он пронес веру в народ и его светлое будущее, но социальный идеал его носил расплывчатый просветительский характер и ограничивался общими рассуждениями о царстве труда, о необходимости пробудить народ к знаниям.