Литература (Учебное пособие для учащихся 10 класса средней школы в двух частях)

Толстовское произведение, вобравшее в себя демократический дух эпохи 60-х годов, полемически заострено против исторических личностей, руководствующихся в своих решениях ничем не контролируемым произволом. Пафос толстовской философии истории демократичен до утопического максимума. "До тех пор,- заявляет автор,- пока пишутся истории отдельных лиц, ...а не история всех, без единого исключения всех людей, принимающих участие в событии,- нет никакой возможности описывать движение человечества без понятия о силе, заставляющей людей направлять свою деятельность к одной цели". Этой силой и оказывается выдающаяся историческая личность, которой приписываются сверхчеловеческие способности и своеволие которой решительно отрицает Толстой. Для изучения не мнимых, а подлинных законов истории, считает он, должно изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров, генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами.

Известно, что живой человеческий характер Толстой представлял в виде дроби, в числителе которой были нравственные качества личности, а в знаменателе ее самооценка. Чем выше знаменатель, тем меньше дробь, и наоборот. Чтобы становиться совершеннее, нравственно чище, человек должен постоянно увеличивать, наращивать числитель и всячески укорачивать знаменатель. Лучшие герои "Войны и мира" приобщаются к жизни в миру и "миром", изживая себялюбивые мотивы в сознании и поведении. Ценность человеческой личности в книге Толстого определяется полнотою связей человека с окружающим миром, близостью его к народу, глубиною "врастания" в общую жизнь.

Это только кажется, что Кутузов в романе-эпопее Толстого - пассивная личность. Да, Кутузов дремлет на военных советах под Аустерлицем и в Филях, а в ходе Бородинского сражения одобряет или порицает то, что делается без его участия. Но во всех этих случаях внешняя пассивность Кутузова - форма проявления его мудрой человеческой активности. Кутузовская инертность - это вызов тем общественным деятелям, которые мнят себя персонажами герои-(*114)ческой поэмы и воображают, что их произвольные соображения определяют ход исторических событий.

Кутузов-полководец действительно велик и гениален, но его величие и гениальность заключаются в исключительной чуткости к собирательной воле большинства. Кутузов по-своему мудр и по-особому героичен. Более всех героев "Войны и мира" он свободен от действий и поступков, диктуемых личными соображениями, тщеславными целями, индивидуалистическим произволом. Он весь проникнут чувством общей необходимости и наделен талантом жизни "миром" с многотысячным коллективом вверенных ему людей. Мудрость Кутузова заключается в умении принять "необходимость покорности общему ходу дел", в таланте прислушиваться к "отголоску общего события" и в готовности "жертвовать своими личными чувствами для общего дела". Во время Бородинского сражения Кутузов "бездействует" лишь с точки зрения тех представлений о призвании гениальной исторической личности, которые свойственны "формуле" европейского героя. Нет, Кутузов не бездействует, но он действует подчеркнуто иначе, чем Наполеон. Кутузов "не делал никаких распоряжений, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему", то есть делал выбор и своим согласием или несогласием направлял события в нужное русло в меру тех сил и возможностей, которые отпущены на земле смертному человеку. Духовный облик и даже внешний вид Кутузова-полководца - прямой протест против тщеславного прожектерства и личного произвола в любых его формах.

"Источник необычайной силы" и особой русской мудрости Кутузова Толстой видит в "том народном чувстве, которое он несет в себе во всей чистоте и силе его". Перед Бородинским сражением как верный сын своего народа он вместе с солдатами поклоняется чудотворной иконе Смоленской Богоматери, внимая словам дьячков: "Спаси от бед рабы твоя, Богородице", и кланяется в землю, и прикладывается к народной святыне. В толпе ополченцев и солдат он такой же, как все. Не случайно лишь высшие чины обращают на него внимание, а "ополченцы и солдаты, не глядя на него", продолжают молиться.