Литературная хроника

С такою глубокостию, с такою верностию и в такой небольшой пьеске схватить одну из главнейших сторон средних веков, этого религиозного периода человечества, когда и слава, и мужество, и любовь, и все, все было религиею!.. Кто мог это сделать? – Пушкин!

Читали ли вы его «Галуба»? Вот отец, чеченец, хоронит своего могучего сына, удалого наездника, опору своей старости; кладет с ним в гроб все его оружие,

Чтобы крепка была могила,Где храбрый ляжет почивать,Чтоб мог на зов он АзраилаИсправным воином восстать.

Схоронивши одного сына, Галуб встречает другого: его привел к нему старец, воспитывавший его. Но Галуб вскоре недоволен своим другим сыном. Однажды узнает он, что сын его встретил в своих разъездах армянина и не привел его на аркане с добычею. В другой раз узнает он, что сын его встретил бежавшего раба и оставил его невредимым.

«Нет, мыслит он, не заменитОн никогда другова брата:Не научился мой Тазит,Как шашкой добывают злата;Ни стад моих, ни табуновНе наделят его разъезды;Он только знает без трудовВнимать волнам, глядеть на звезды,

А не в набегах отбиватьКоней с нагайками быкамиИ с боя взятыми рабамиСуда в Анапе нагружать».

В третий раз Галуб узнаёт, что Тазит встретил убийцу своего брата.

Отец.Убийцу сына моего?Тазит! где голова его?Дай нагляжусь!Сын.Убийца былОдин, изранен, безоружен…Отец.Ты долга крови не забыл…Врага ты навзничь опрокинул…Не правда ли, ты шашку вынул,

Ты в горло сталь ему воткнулИ трижды тихо повернул?Упился ты его стенаньем,Его змеиным издыханьем?..Где ж голова? подай… нет сил…

Отец проклял своего сына и прогнал его от себя.

В черкесском селе праздник; молодежь забавляется воинскими потехами; жены и девы поют.

Но между девами, однаМолчит, уныла и бледна….В толпе стоят четою странной,Стоят, не видя ничего.И горе им: он – сын изгнанный,Она – любовница его…О, было время!.. с ней украдкой

Видался юноша в горах,Он пил огонь отравы сладкой,В ее смятеньи, в речи краткой,В ее потупленных очах.Когда с домашнего порогуОна смотрела на дорогу,С подружкой резвой говоря,И вдруг садилась и бледнела,И отвечая не глядела,И разгоралась как заря, —Или у вод когда стояла,Текущих с каменных вершин,И долго кованый кувшинВолною звонкой наполняла…

«Египетские ночи» принадлежат также к самым дивным произведениям Пушкина, и в лице его Чарского догадливые читатели найдут для себя много данных для разгадки поэта…

Все мелкие стихотворения отличаются тем же общим чувством просветления, примиренного с самим собою духа, вышедшего с честию из опасной борьбы. И кто бы усомнился в этом, прочтя эту трогательную исповедь души, страждущей и блаженной в своем страдании —

Отцы пустынники и жены непорочны,Чтоб сердцем возлетать во области заочны,Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,Сложили множество божественных молитв;Но ни одна из них меня не умиляет,Как та, которую священник повторяетВо дни печальные великого поста;Всех чаще мне она приходит на устаИ падшего свежит неведомою силой:Владыко дней моих! дух праздности унылой,Любоначалия, змеи сокрытой сей,И празднословия не дай душе моей;Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья,Да брат мой от меня не примет осужденья,И дух смирения, терпения, любвиИ целомудрия мне в сердце оживи.