Литературно-художественный альманах «Дружба», № 4

Алеша узнал, что для боевого автомобиля были изготовлены специальные шины. Обычные, надутые воздухом, не годились: попадет пуля или осколок снаряда — вот и спустила камера, дальше не двинешься, — значит, и всему автомобилю конец, разнесет его вражеская артиллерия.

Поэтому ободья колес обтянули массивными резиновыми полосами. Эти специальные шины, получившие название «гусматических», уже не боялись пробоин; больше того, пробоина сразу же затекала клейкой резиновой массой, то есть рана на шине как бы сама собою заживлялась.

— Полдела сделано, — продолжал Крюков, — новобранец обут. Стали придумывать для автомобиля военную одежду. Кузов гражданской машины долой, — и порешили сшить для бойцов броневую рубашку, одну на всех, артельную. «Броневая рубашка», заметь, — это технический термин, а кто сочинил его — уж и не знаю: солдаты ли, рабочие ли. Короче сказать, в новых сапогах да в рубашке и появился на свет бронированный автомобиль.

— Гляди, что было. — Он сделал на бумаге первый набросок броневика. — Не очень-то такая уродина порадовала солдат. Вон как бестолково поставили конструкторы башни. Дело, конечно, было новое… И стрелок ведь не сразу попадает в яблочко; сначала пули у него «за молоком» идут. Так и тут: правильная конструкция — она не сразу в руки дается.

Алеша слушал, как всё это было.

— Начали конструкторы с башен. Когда идут в атаку солдаты, они огнем и штыком помогают друг другу. А когда пустили в атаку броневик, то обнаружилось, что достает врага из пулемета только головная башня. Вторая башня ей не помогает да и не может помочь: она была запрятана позади головной башни. Так трус прячется за спиной товарища.

Требовалось вытащить эту башню из-за спины головной, чтобы обе стояли лицом к врагу и обе бы давали при атаке огонь.

Об этом написали за границу заводчику, доставлявшему в Россию броневики. Но спрос на новинку появился большой, причем из разных стран, и владельцы автомобильных заводов не пожелали считаться с претензиями заказчиков. В Петербург, из Англии через Мурманск, пришла новая партия броневиков. Всё то же самое, да еще вдобавок поставщик подсунул негодные броневые рубашки. Обнаружилось это на полигоне во время пробной стрельбы по броневикам. От винтовочных пуль броня растрескивалась звездочками, как стекло.

Послать такую машину на фронт — значило только погубить людей.

Беде помочь вызвался Ижорский завод, старинный русский завод близ Петрограда. Взялись за дело.

Издавна завод катал броню для кораблей. Но корабельная броня толста, для автомобиля не годится. Автомобиль и с места не тронулся бы под такой броней. А секрета приготовления тонкой брони никто в России не знал.

Ижорцы засели у плавильных печей. Надо было сварить особо прочную сталь, чтобы она и в тонком листе была бы солдату защитой.

Много проб пришлось сделать, кидая в печь добавки из редких и дорогих металлов, но ижорцы добились своего. Был получен броневой лист толщиной с чертежную линейку. Ижорцы сами обстреляли его, и все пули отскочили прочь; на листе остались только едва приметные вмятины.

Слушать Крюкова интересно. Алеша заглядывал через его плечо на рисунок. Нет, это еще не исторический броневик. На бумаге изображен только его предок.

…Вскоре из ворот Ижорского завода выбежал броневик в новенькой, прочной и легкой броневой рубашке. За первым по дороге в Петроград побежал второй, третий, четвертый…

На этих, заново одетых, броневиках теперь и башни стояли по-новому. Просто раздвинуть башни и расположить их рядом было неразумно: броневик получался слишком плечист и от этого неустойчив. На разбитых фронтовых дорогах он бы постоянно заваливался — то на один бок, то на другой.

Ижорцы раздвинули башни, но в меру: лишь настолько, чтобы пулемет задней башни выглядывал из-за головной. Иначе говоря, башни на корпусе броневика встали теперь не по продольной оси, а по диагонали. Переставляя башни с места на место, ижорцы, как настоящие мастера, заодно вносили в их конструкцию различные усовершенствования; тут появились и щитки у пулеметных амбразур.

Машины, пробежав от завода пыльной дорогой по высокому берегу Невы, прибыли в Петроград. Здесь, на Инженерной улице, в окружении садов и парков, стоит здание Михайловского манежа. Огромные, в рост ворот, окна освещают его внутреннее помещение. Сюда когда-то съезжались кавалькады всадников, чтобы практиковаться в верховой езде.

Во время первой мировой войны манеж передали автомобилистам. Теперь, вместо легких скакунов, по кругу, делая упражнения, ходили вперевалку грузные бронированные машины.

Броневики с Ижорского тоже вошли в манеж и перемешались с остальными..

Алеша узнал, что броневиков к 1917 году в России было по меньшей мере две или три сотни, и среди них множество двухбашенных. Броневиков ижорской модели было известно тоже несколько десятков; башни по одному типу, уступом, и все они со щитками. Который же из них?…

— Понимаю, — кивнул Алеша, — этих примет недостаточно.